Голос крови

.

Вечером притихшие, с мокрыми волосами и блестящими глазами, друзья ужинали на балконе. а огонек свечей прилетела сонная пчелка и закружилась над столом.

– Опоздала, дуреха, утром надо было суетиться. Иди спать – засмеялась инель.

– А портрет мне понравился, – заулыбалась Тина – и эксперимент удачный. – Да уж, пригласительный не зря прислали, но ты на сутки опоздала.

– А я в ящик не заглядывала. Я сама по себе приехала. Проспала работу и решила гульнуть.

– у и умница. Завтра шашлык будем жарить.

– ет, я рано уеду. Работать надо. Без меня, вы ведь знаете, они ни фига не заработают, Юра и Маша. Я должна им помочь на первых порах.

– Слушай, тебе не надоело? Может выйдешь из игры?

– ет. Мне это нравится: совсем другой мир, другие люди.

– А то можешь нам помогать, у нас тоже неплохо заработаешь...
– Я знаю, но моя работа – это моя работа, я ее хорошо знаю и она мне приятна. Это мое призвание, голос крови, может быть. Ладно, давайте лучше послушаем Маллигана. Все умолкли. Остаток вечера провели тихо, но без грусти. Они не нуждались в трепе. Отдыхая от ежедневного словесного насилия, у друзей Тина заряжалась теплом и покоем, и все это знали.

Утром голая Тина разбудила обоих.

– Эй! – закричала ина – когда успела обрасти волосами?

– Это мой тебе подарок, а Гарик должен оценить, – Тина стянула прозрачные трусики с нарисованными на лобке волосами и бросила ине.

– оси на здоровье. Пока!

Ровно в восемь Тина была дома. е спеша позавтракав, она оделась в черную сатиновую юбку, сделала грим, причесалась, позвонила Маше и Юре и к десяти часам была с ними на работе. "у, ни пуха, – послала она себя, войдя в первый вагон метро. Через секунду пассажиры услышали хорошо поставленный полный трагизма голос: " Уважаемые россияне! Мы сами – нездешние...".