Правильно. Для начала, как минимум, нужно было смазать. Да, мой читатель, да: любое, даже самое банальное знание переедаётся либо от более опытных ветеранов неопытным несмышлёнышам и прочим неофитам, либо – добывается путем проб и ошибок уже собственных; Ваня и Ростик шли по второму пути. и опять-таки, мой терпеливый читатель, я вовсе не хочу сказать, что Ваня, студент первого курса технического колледжа, совершенно не имеющий никакого личного опыта по части проникновения в туго сжатые отверстия, никогда не слышал применительно к анальному сексу хотя бы о таком общедоступном слове, как "вазелин". слышал, и слышал неоднократно!"С вазелином", "с вазелинчиком" – говорили-шутили и в школе, и в колледже, когда возникали-накатывали всякие неоднозначные разговоры. но, как теперь оказалось-выяснилось, ...
Потом, конечно, они еще раз сходили под душ – уже вдвоем и даже сразу и одновременно. но если ты, мой читатель, по причине знания реальной жизни или в качестве очевидца или даже участника вполне реалистичных банных историй сейчас подумал, что там, то есть в ванной комнате, началась настоящая оргия либо что-либо в этом роде, то я должен тебя, мой проницательный читатель, огорчить: никакой оргии, а также прочего целомудренного непотребства в ванной не случилось. Неугомонный Ростик, правда, пару раз потрепал под упругими струями воды Ваниного петушка, но висящий вальяжно петушок, словно не узнавая маленького Ростика, никак на это вполне безобидное заигрывание с ним, с петушком, не отозвался. да и поздно уже было, – спать Ваня и Ростик легли вместе, и легли в более чем естественном виде: по ...
А впрочем. впрочем, поднадзорные бобики и прочие наголо стриженые юные интеллектуалы могут под неусыпным присмотром невидимых бобиковедов резвиться на свежем бесплатном воздухе как угодно долго, выкрикивая свои бесконечно толерантные лозунги и тем самым поднадзорно и даже продуктивно отвлекая внимание почтенных обывателей от всякой европейской и прочей отечественной недвижимости, но – жизнь есть жизнь, и она, эта жизнь, идёт своим чередом, не взирая на всяких бобиков и прочих ликообразных деятелей и даже полководцев на фронте отечественной гомофобии. Может быть, мой читатель, и не стоило обо всём это говорить – о Петре и Платоне, о Зевсе и Лукиане, о Цезаре и о Гитлере, но – пока мальчики спали – я оглянулся на миг назад, чтобы увидеть еще раз залитую солнцем праотчизну – и, оглянувшись ...
