Ранним утром мы с другом сидели в зале и болтали, когда со второго этажа спустилась моя восемнадцатилетняя сестра близнец – высокая стройная блондинка с синими глазами. Она видно только что проснулась, и по этому была в своей любимой ночной пижамке – правда нижнюю часть пижамки и трусики она никогда не надевала, по этому она пристала пред нашими взорами в одной коротенькой полупрозрачной кофточке, оканчивающейся лишь на пару сантиметров ниже её сами знаете какого места, это уже не говоря о очень явно просвечивающихся сосках. Спустившись по лестнице, она, сказав с полу прикрытыми глазами: "Доброе утро, братик", сладостно с зевком потянулась, привстав на цыпочки и задрав руки высоко над головой, от чего и так практически ничего не скрывающая кофточка от пижамки задралась до пояса, обнажив ...
Посвящается Гаррику. В первые сентябрьские дни в советских школах была славная и обременительная традиция писать сочинения на тему "Как я провел лето". Не вспомню уже, что я написал в том далеком 1983 году, глядя из школьного окна на порхающее золото листвы и пронзительную голубизну осеннего неба, но сегодня на клетчатые листы тетради за две копейки пролились бы совсем другие слова, чувства и образы, сплетаясь в яркий, солнечный узор последнего лета детства. Итак, мне стукнуло 14 лет и я с отцом ехал в деревню к бабушке. Ехал. Двое суток изнывал от духоты в вонючей плацкарте с полным набором фирменных прелестей – очередью в туалет, отсутствием воды, потными, крикливыми пассажирами и въедающимся в кожу и память специфическим запахом вагонной пыли. Но еще там был ОН – русоволосый, потерявший ...
Я рос вместе с сестрой Юлей, которая была старше меня на пять лет и гораздо взрослее. Я еще играл в солдатиков и "Денди", а она уже где-то пропадала вечерами. Я учился через пень-колоду, как и все в средней школе, а она шла на золотую медаль. Из-за этой разницы мы не могли стать друзьями, и сестра начала не замечала меня, превратившись во взрослую девушку. Но, перейдя в девятый класс, я тоже был уже не вполне ребенком. Созревание организма шло полным ходом, а что касается рассудка – я всегда был достаточно серьезен, и старался прочувствовать не то, чем живут мои ровесники, а то, что интересно предыдущему поколению. Меня даже немного бесила необразованность и примитивность моих сверстников, из-за чего я был замкнут в общении, не будучи при этом замкнутым человеком ;-) Сестра же успешно ...
Моя жена Лена – училка. Нет, чтобы быть училкой недостаточно только работать в школе. Нужно быть училкой в душе. Ее медом не корми – дай только кого-нибудь повоспитывать. Вот и сейчас она воспитывает своего братца. Я лишь только дверь раскрыл, сразу понял по шуму из зала, кто сегодня попал под раздачу. В такие моменты лучше на ее пути не становиться, достанется по первое число. Сразу вспомнит, что утром мусор не вынес, что за телефон не заплатил и еще добрую сотню грехов, которые успел совершить за последний месяц. Поэтому тихонько иду на кухню в надежде вытащить из кастрюли кусок мяса и насладиться им в благостном уединенном спокойствии. Антон, ее брат – студент. Он живет у нас уже третий год. Хлопот, в принципе не доставляет, но Лена так не считает. Как-никак, он на восемь лет младше ...
Я никогда в своей жизни не то, что писал куда-то, но и даже не смотрел в инете что-то подобное. С чего все же начать. В настоящее время около года я проживаю и работаю в одном из небольших городов севера Тюменской области. Две недели назад получил из дома письмо, которое и послужило тем обстоятельством. Отец писал, что все нормально, что уезжает в командировку по контракту в Индию и тому подобное, а ниже рукой матери была сделана небольшая приписочка: "Сыночка, после долгих раздумий и слез твой юношеский порыв я поняла и простила. Прости и ты меня. В нашей семье – прибавление. Я родила тебе сестренку, прошу, приезжай, я хочу тебя увидеть". Причем слова "сестренку" и "хочу" она подчеркнула. Дочь, это моя дочь. Я не мог прийти в себя дня два. Я вспомнил то время, когда год назад вернулся ...
Мама. Поле прочитаных этих рассказов уже можно сказать банально. Но дело втом, что это было. Я немогу больше носить это в себе. Мне надо это выплеснуть. И так. Я нормальный ребёнок. Живу в нормальной семье. Мама, папа, я. Как всякий нормальный ребёнок в моём возрасте интересуюсь противополжным полом. И мамой. Мне 15. Маме. Ну что по возрасту ей 37. Внешне выглядит лет на 30. Небольшого роста. 162см. Веси 75 кг. Полновата? Но у неё своя особенная полнота. Притягательная. Большая грудь, которую она любит подчёркивать одеждой. Глубоким декольте. Есть животик. Сексуальный животик. И в лучшем смысле этого слова – жопа. Не попка. А жопа. С крупными подтянутыми ягодицами. Когда она идёт, многие,. очень многи оглядуются на её превалющиеся от ходьбы ягодицы. Как всякий нормальный ребёнок, я подсматривал ...
Вoлшебный треугольник Или Кира + Вова + Нина (КВН) = Любовь "Во всех случаях, когда вы влюбляетесь, следует предпочесть молодым более зрелых женщин, поскольку они обладают гораздо лучшим знанием жизни" Кира – это моя мама. Когда я родился, моей тёте – незамужней маминой младшей сестре Нине – было всего 21 год. В отличие от мамы – солидной зрелой женщины "Киры Александровны" – Нина выглядела просто девчонкой. Она отличалась исключительно веселым и лёгким нравом и все вокруг звали её просто Нинкой. И я всю свою и её жизнь также называл её просто "Ниной", а не "тётей Ниной" как полагалось. И ещё мы с ней искренне и нежно любили друг друга, очень любили. Но моей незабываемо прекрасной первой женщиной была всё-таки не она, а мама. К Нине я относился именно как к старшей сестре, а мама была ...
Я знаю, что во всем, конечно, виноват сам. Наверное. Хотя не думал я, что это может так закончиться. И для меня и для тебя. Во-первых, я тебя любил. Преданно и беззаветно! А больше – некого. Мама умерла давно. А другую маму ты для меня не захотел. Во-вторых, ты и сам во мне души не чаял. Только зачем же так со мной было поступать? Ведь знал же ты, как мне было одиноко и как мне нужна была твоя ласка. Обычная ласка родителя к сыну. А рядом со мной всегда был идол. Твердый и суровый, не подпускающий к себе и не дающий расслабиться. И если бы жили мы не на заброшенном хуторе, а в поселке, с кучей ровесников и соседей, то и растворилась бы моя болезненная тяга к тебе в общении с другими. Мы всегда спали отдельно, хотя до боли, до скрежета в зубах я мечтал заснуть в объятии твоих сильных теплых ...
Как быстро пролетают годы и время. Казалось, что был у тети в гостях вчера, а прошло десять лет, почти вечность. Когда мы уже абсолютно другие, и время не то, и отношения то же. Она позвонила, представилась, сказала что с внучкой едет на юг, пересадка почти на сутки и попросила помочь с гостиницей на этот день в нашем городе. конечно, устроим, встретим, проводим. и в конце тихо, чтоб поняла только она: я буду ждать вас. по моему я услышал как тяжело она стала дышать, как дрогнул голос, когда очень тихо сказала: спасибо. Помнит, значит помнит, все так же как я: то лето, ту встречу, и ту безумную ночь накануне отъезда, когда мы остались одни и она отдалась. и слезы под утро, и слезинки в глазах на вокзале, которые наверное не поняли ни ее дочка, ни сын. и хорошо, что не поняли так ведь лучше ...
Маринка пришла сюда из монастыря. Огромный двухэтажный дом, с широкой, опоясывающей весь первый этаж верандой, стоящий посреди густого кедрового леса показался ей после ее маленькой кельи просто дворцом. Добродушные и чуть ироничные соседи отдали ее в монастырский приют после смерти родителей, когда Маринке было всего три года. С тех пор она воспитывалась там, в закрытой от посторонних глаз обители, только матерьми-настоятельницами, да несколькими пожилыми священниками. Вероятно, она так бы и осталась там, взрослея и зрея в четырех стенах, посвятила бы всю свою затворническую жизнь служению, тем более что нрав у нее был спокойный и послушный, не требовавший ничего, кроме того, что она имела. Но судьба решила иначе. Однажды к ней приехал немолодой, в годах уже веселый бородатый мужчина ...
