В дверь позвонили. Личный раб Госпожи Анюты взглянул на свою прекрасную хозяйку, ожидая ее команды. "Пойди и посмотри, кто там" – приказала она нетерпеливо. "Наверное Тим и Энди" – Госпожа Зина посмотрела на часы, а потом добавила – "Разве они не к трем должны были подойти?" "Верно" – ответила Госпожа Анюта с оттенком злости в голосе. Личный раб Госпожи Анюты вернулся в комнату с парой полностью обнаженных мужиков. "Ну, чего ты ждешь?" – рявкнула Госпожа Анюта на него. "Ты ведь не будешь смотреть, как мы надерем задницы этим двоим, а?" "Нет, Госпожа" – согласился раб. "Тогда проваливай!" – не выдержала Госпожа Анюта. Пришедшие мужики стояли склонив головы, пока Госпожа Анюта и Госпожа Зина осматривали их. Госпожа Зина помахала стеком, а затем приподняла им пенис Тима. "Что скажете, Госпожа ...
Я быстро открыла дверь квартиры и ввалилась в прихожую, как-будто за мной гнались: сумку с учебниками – в угол, туда же туфли и куртку. Надо не забыть убрать, а то опять отец так надерет своей ручищей попку, что потом не присесть. Я вошла в свою комнату, сняла школьное платье, натянув футболку, которая не прикрывала мою щелку. Пошла на кухню, открыв холодильник, начала выбирать что-нибудь себе на обед. Я не знала. Что я хотела и задумавшись, начала поглаживать нежную складочку голой письки, которая начала мерзнуть от холода, веявшего из холодильника. Не придумав ничего лучше яблока, я обтерла его о футболку на груди, впилась в него зубами и тут я услышала какие-то голоса из гостиной: Я испугалась, так как в это время дома никого не может быть – отец на работе, домработница приходит в понедельник: ...
Как все изменилось: Каких-то десять лет назад в нашей стране можно было делать все, что в голову взбредет. Кто-то подался в бизнес, кто-то – в преступный мир. И ничто не наказывалось, все было дозволено, жизнь человека оценивалась по курсу ЦБ на день заказа. Тогда, в это беспощадное время, жил в Москве один человек. Звали его Виктор, родился он в той же Москве в 1963 году. В конце восьмидесятых у него появился свой бизнес, который и являлся основным средством существования. Семьи у нашего героя не было, родители умерли несколько лет назад, почти одновременно. Виктор был не слишком примечательным человеком, скорее "серой мышкой". Однако, одна его черта делала его довольно интересным, а для некоторых даже опасным – Виктор был склонен к сексуальному насилию. Примечательно то, что в его отношениях ...
Она поднималась по лифту в моем доме. Госпожа ехала к своему рабу. Она умела повелевать как он любил и как не любил, но она так хотела, она ведь госпожа. На этот раз на ней были надеты атласные тонкие красные трусики. Полоска их затерялась в ее пизденки, развратной, небритой пизде пятнадцатилетней госпожи. Когда она шла, ее юбка не стесняла походку, полоска терлась о ее писечку доставляя госпоже удовольствие. Лобок ее сегодня был как бы немного полон – еще бы проспав всю ночь она утром не сходила в туалет в следствии чего сильно хотела в туалет. В тон трусиками на ней был кружевной, тоже красный лифчик, на размер меньше ее большой не по возрасту груди. Она специально купила его чтобы чувствовать легкое сжатие груди постоянно. Ее раба очень возбуждало колыхание ее груди при ходьбе она знала ...
Через какое-то (совсем, впрочем, небольшое) количество времени мне стало казаться, что там, на вершине пленившей меня трубы, устроили День Великого Испражнения. Поток падавшего на меня дерьма, вперемежку с мочой, не иссякал, казалось, ни на мгновенье. Я чуть было не проткнул себе грудь подбородком – так старательно прятал я от зловонных осадков свое лицо. Со стороны, наверное, я являл собой забавное зрелище. Эдакий балаганный человек-какашка. Или "дерьмодемон" из "Догмы". Ну да это со стороны. Изнутри же мне было не до смеха. Впрочем, ни до чего остального мне тоже было. Я думал только о том, как защитить лицо, а главное – глаза от низвергавшегося на меня безобразия. Позже я узнаю, что экзекуция, которой подвергли меня в первый же день моего пребывания в Академии, называется "стояние". ...
Со времен последней порки прошло много лет. Марина вырасла, вышла замуж, и родила сына Мишку. К этому времени её сыну уже было 15. Марина очень рано выскочила замуж, от родителей, чтобы избавить своё измученное тело от побоев. Ей было только 17, когда родился Миша, а через год она вышла замуж за своего парня, от которого забеременела. Марина отличалась от родителей мягкостью, и не хотела применять к сыну физические наказания, хотя сын не рос спокойным и тихим, наобарот – шаловливым, дерзким, клевым, дерзко красивым и веселым. Словом, он имел все те качества, которые бабушка и дедушка ненавидели в людях. Они были злыми, мелочными, уродливыми, спокойными, и задумчивыми. "У тебя, Мишка, шило в жопе", говорили они. Он их недолюбливал. Марина с сыном как-то приехали на день рождения отца. Поели, ...
Маринка проснулась наутро. Все болело. Она заплакала. В её комнату зашел отец. В руке он нёс ремень спряжкой – братовский. – Марина, ты провинилась. Ты должна быть наказана. – Но я уже была наказана вчера, папочка. – Этого не дотаточно. Ты заслуживаешь большего. Тебе ясно, дрянь? – Да, папочка. Марина стала убирать постель. – Позавтракай и приходи ко мне в кабинет, ясно, дрянь? – Да, папочка. – Ты ведь знаешь, что не права? – Да, папочка. – Ты знаешь, что должна быть наказана? – Да, папочка. – Ты знаешь, дрянь, что должна быть наказана суровее, чем вчера, при Наталье? – Да, папочка. – Отлично, иди ешь, дрянь. Марина быстро покушала и пришла к отцу в кабинет. Он привязал её специально преднозначенной для порки лавочке, и руки и ноги, и спустил и штаны и трусы. На этот раз, из шкафа, он ...
Привет, мой милый волшебник! Сегодня я буду исполнять твои желания! Ты хотел быть наказанным? Я постараюсь наказать тебя. Сначала мне понадобятся мои чулки, я сниму их, привяжу тебя ими к специальным крючкам на стене. Ты будешь голый. Сегодня я буду твоей госпожой! Ты готов молить меня о пощаде? Ты готов молить меня о том, чтобы тебя наконец-то отрахали? Я хочу, чтобы ты приготовился! Ты крепко привязан, ноги раздвинуты, я провожу ремешком по яйцам: Член твердеет, наливается. Вот она, я, перед тобой, голая тоже, с ремнем в высоких сапогах. Мне очень хочется взять плетку и отстегать твою задницу, ты ведь был очень плохим мальчишкой, бросал меня! Я поверну тебя задницей ко мне. Сначала подойду, прижмусь к тебе, а потом выпорю тебя! Думал я добрая? Нет! Ты будешь выполнять все! Твоя жопа ...
Маришка и Наташа баловались. ОНи кидались из окна пакетиками с водой. После того, как пакетик добирался до своей цели, раздавался дружный смех. Прохожие кричали и вижжали, а девчонки катились со смеху и кричали:"Ой, немогу!" и продолжали кидать. Вот пошел какой-то мужик. Они угодили ему по лицу и начали смеяться. Мужик не стал ругаться "безобразием" но просто вошел в их подъезд. Девочки притихли. – Это же Сергей Вадимыч, наш сосед! Блиннннннн! Это была квартира Марины. Она здесь жила со старшим братом, отцом, и матерью. Брата она тихо ненавидела. Стоило ей нагрубит ему, она получала пребольную оплеоху или подзатыльник, а потом отправлялась в гуол часа на два, да еще стоя. Отца она видела редко, он приходил около 11, 12, но так же был суров и строг, как брат. Если она грубила ему. было ...
Я жила с родителями и с братом. Мне тогда было 17, моему брату Артему – 15, а нашим предкам около сорока. Я хожу в одиннадцатый класс, Артем-в девятый. Сейчас март, самое начало месяца. Среда. Артем возвращается из школы, я пришла на пять минут раньше. Я выхожу в коридор. – Привет, Темка! – Отстань, дура. Он снимает портфель и смотрит в сторону. – За что ты меня так, братишка? – добродушно отвечаю я. – Потому что у меня проблемы, а ты дура и шлюха, ясно тебе?! Родителей дома нет. Мама приходит в девять, папа – в десять, в одиннадцать, когда как. Я краснею от злости. – Что ты сказал?! – Что слышала, шлюшка ты наша! Я размахиваюсь и даю ему по щеке. Он сильнее меня, но он никогда не посмеет ударить меня. Да, у него ужасно вредный характер. Лет десять назад это было еще мило – вредный и прикольный ...
