Сейлор Мун: розовая луна без матроски

1) Автор со всей возможной ответственностью и категоричностью заявляет, что ни одной серии мультфильма "Сейлор Мун: Луна в матроске", по данному рассказу не снято. Пока не снято.

2) Любые совпадения или сходства с реальными персонажами мультфильма, отнюдь не являются случайными, и ни одной фамилии или имени автором изменено не было. Если кого узнали – то это они и есть.
Бани потянулась, сползла с дивана и растянулась на коврике, расставив ножки буквой "V". Коротенькая и ничего не скрывающая комбинация задралась до предела, и взору Макото предстали мокренькие губки подружки. Солнечные лучи токийского утра образовали красивый узор из золотых волосиков на лобке Бани. Холмик отбрасывал тень на правую ляжку девушки, и это лишь подчеркивало ее соблазнительность. Ниже, естественно, никакой тени не было. Вернее не было тени от волосиков. Их Макото сама сбрила с писи подруги еще вчера. То, что было вчера, Макото вспоминала с трепетом. Но об этом позже. А если вернуться к тени, то она конечно была. От клитора Бани. Он был, как всегда по утрам, возбужден и торчал крупной розовой виноградинкой прямо в лицо Макото.

Зевок и потягивания закончились, и комбинашка вернулась на прежнее место. Макото вздохнула, толи с облегчением, толи с разочарованием оттого, что прелести скрылись. Собственно, что ей расстраиваться. Вчера она по полной программе имела и эти волосики, и этот отросток. И руками, и губками, и язычком, и своей писькой. И еще было всего много-много. И шампанское, и свечи, и даже – чулочки с поясочками.

Макото застонала от нахлынувших воспоминаний. Решив тоже сладко потянуться, она медленно провела коленкой по кровати, потом, приподняв попку, встала на мостик, и, резко расслабившись, опустилась на мягкую перину. Раскинув ноги, Макото провела рукой по трусикам, проверяя, не очень ли она потекла от вида тянувшейся девушки, но это движение доставило ей неожиданное неудобство. Между ног все было натерто до красноты. Казалось, промежность просто жужжала от несправедливости. Губки к утру распухли и требовали покоя. Ну, действительно! Нельзя же трахаться с подружкой на протяжении четырех часов, а потом рассчитывать на адекватное восприятие промежностью руки утром. Макото, на протяжении последних трех лет, привыкшая встречать каждый рассвет одним-двумя оргазмами, сейчас с отвращением подумала о мастурбации.

Впрочем, а почему именно мастурбация? Ведь у Макото есть дар. Она единственная из воинов в матросках, кто может кончить и без стимуляции своих эрогенных точек. Почему это она должна отказываться от своих привычек только потому, что вчера ночью переспала с Бани. Она сможет кончить и без своей натертой рыжей письки. Правда, для этого ей понадобится чей-нибудь клитор. Чей-нибудь – это конечно клитор Бани. Но добыть его будет не так-то просто. Вчера эта стерва спускала, не переставая, и в результате испытала что-то около 15 оргазмов. Оральных, вагинальных, анальных, смешанных и еще, черт знает, каких. Правда Макото и сама не могла пожаловаться на неудовлетворенность, но сейчас получить в ротик писю подружки казалось непростой задачей. У нее ж тоже все натерто. Вон, аж ноги соединить вместе не может. Что-то надо придумать!
Макото медленно, с похотливой грацией кошки, встала с перины, поправила свою рыжую растрепанную шевелюру, крадучись подошла к дивану, и присела рядом с полулежащей подругой, положив руку на плечи Бани. Другой рукой она стала поигрывать с косичкой принцессы таким образом, чтобы пальчики ласкали волосы, а ладошка, тем временем, как бы незаметно, касалась соска под комбинацией.

– Бани? Как ты? Ты проснулась? – Макото попыталась заглянуть в огромные глаза подруги, но они были плотно закрыты.

– Почти, любимая.

– Тебе было хорошо вчера? – ласковым медовым голосом спросила Макото.

– Послушай, Мако! Я в этой жизни ненавижу две вещи. Во-первых, когда вы – четверо похотливых телок – начинаете по поводу и без повода, превращаться из обычных девушек в воинов в матросках, даже не дождавшись моего приказа. А во-вторых, когда кто-то из вас, и не только из вас, начинает спрашивать меня утром – хорошо мне было, или нет. Ты ж сама слышала, как я орала вчера. Сама выжала из моей дырки все соки. Так какого ж дьявола ты спрашиваешь – "хорошо – нехорошо"?

Макото поняла, что совершила ошибку.

– Прости, лапочка. Но ведь мы спали с тобой в первый раз. По-настоящему. Я просто не знала, что ты этого не любишь, – все таким же медовым голоском пропела Макото. – Я думала, что сделаю тебе приятное, если спрошу тебя об этом. Не сердись, ладно?

– Ладно, ладно, – передразнила Бани. – Слушай, надень что-нибудь на себя еще кроме трусов, а то сейчас Ами с Минако придут. И перестань теребить меня за соски, я ж не деревянная.

– Почему? Мне очень нравятся твои сосочки, и я просто не могу от них оторваться, – Макото уже забыла про волосы и трогала теперь оба соска. Они сразу ответили ей взаимностью и устремили свои розовые кончики к солнышку из верхнего окна, которое вело на крышу.

– Потому, что если ты их потрогаешь еще пару секунд, я ... я не знаааюю, – Бани нервно выгнулась, но разум пока победил. Она резко согнула ноги в коленках. Потом интуитивно качнула бедрами, как бы сбрасывая ненужное возбуждение и, отталкивая руку подружки, попыталась встать. Это ей почти удалось, но на полпути к вертикальному положению руки Макото схватили подругу за низ комбинации и потянули на себя. Не до конца проснувшаяся Бани потеряла равновесие и грохнулась задницей прямо на Макото. Та не могла упустить подобного случая. Воины в матросках вообще очень сильны, хотя этого и не скажешь по их потрясающим девичьим фигуркам. Каждая из них могла бы запросто поднять вдвое больший вес, чем они сами. Ну а сейчас задача была слишком проста. Макото рывком поднялась вместе с подругой на руках, держа ее, одной рукой за плечи, другой за ляжки, закружилась вместе с ней. Потом остановилась и, прижимаясь как можно ближе и интимнее к ее груди, впилась губами в губы Бани. Поцелуй – это последний шанс. Макото знала, что девичий язык заводит Бани с пол-оборота. Как новый крутой Харли-Девидсон. Если уж не поцелуй, то ничто другое точно не поможет завоевать главную воительницу. И тогда – прощай, утренний оргазм.

Макото вложила в поцелуй всю нежность, на которую была способна. Раньше она стеснялась целоваться с девушками взасос. Она могла целовать их куда угодно: груди, сосочки, писечки, попочки, ножки. Но только не в губы. Ее очень смущало, когда две девушки целуются. Ей казалось, что это – плохо и пошло. И только после того, как главные враги воинов в матросках, Таики и Сейя, заставили ее в каком-то подвале лизать их, привязав ее руки к трубе, а потом нежно целовали ее за то, что она вылизывала их так, как никто, Макото стала позволять себе эту потрясающую, как оказалось, ласку. Тогда, в подвале, Юпитер так и не услышал ее просьбы дать ей силу, но она ему осталась даже благодарна за его предательство. Сразу исчезли все оковы стеснительности. Макото всегда была достаточно скромной. Конечно, не такой, как Ами, но все же. Кстати, именно поэтому она и трахнулась с Бани самой последней из всех воинов. Нет, конечно, они баловались друг с другом и раньше, как и со всеми остальными, но одно дело – петтинг, и совсем другое – романтическая ночь, когда девушка принадлежит только тебе.

А поцелуй все длился и длился. Макото сама еще не поняла, что победила. Бани пыталась оторваться от нее, но уже не для того, чтобы прекратить это баловство, а для того, чтобы отдаться подружке полностью, без остатка. Наконец она пересилила Макото. Соскочив с ее рук, Бани, задыхаясь, полезла рукой в ее трусики со стороны попки, а ртом нашла ушко и нежно прошептала:

– Ну, ладно. Твоя взяла. Раздень меня, только нежно. Быстрее, а то сейчас эти придут.

– Бани, любимая, лапочка, – Макото не знала, что еще сказать. Ее переполняла нежность к подруге. – Давай... давай развяжем эту тесемочку. Давай скинем эти тряпки с моей любимой девочки. Я хочу посмотреть на тебя – голенькую.

Говоря все это, Макото явно не теряла времени зря. Комбинация упала к девичьим ногам и остренькие, крепенькие грудки Бани заколыхались прямо напротив личика Макото, которая нагнулась, что бы поднять кружева. Один сосок почти попал в ее рот, и она сама быстро справилась с этим "почти". Руки Макото, тем временем, летали вокруг попки и спинки Бани, лишь чуть касаясь кожи кончиками пальцев, доставляя девушке прекрасные муки нарастающей похоти. Бани уже находилась в полузабытьи, и машинально начала искать плоть партнерши. Это удалось ей без труда, но тут произошло неожиданное:

– Киска, пожалуйста, не трогай у меня там. Там все очень натерлось и ..., – Макото хотела все объяснить, но ладонь Бани легла на ротик подружки.

– Я поняла тебя, милая. Я больше не буду. Только зачем же ты меня тогда опять соблазнила?

– Ты очень возбудила меня, когда тянулась, любимая. Мне очень нравится, когда ты потягиваешься. Но ты не бойся. Мне все равно очень хорошо. Я просто поласкаю тебя, и ты спустишь мне в ротик, а я кончу вместе с тобой, мой зайчик. Только дай мне поласкать тебя там. Пожалуйста. Мне это очень, очень нужно, – Макото упала перед принцессой на колени и стала неистово целовать ей ляжки. – Ну, пожалуйста, дай мне лизнуть тебя. Раздвинь ножки. Я очень тебя прошу!

Из глаз Макото брызнули слезы. Девушка была возбуждена до крайности. Она подняла свой взгляд, полный влажных капель, на Бани и, не найдя, что еще сказать, прижалась щекой к ее лобку с ее замечательными, желтыми волосиками, и стала тереться об него. Бани не ожидала такой тирады от подруги. Много раз до этого, да и вчера ночью, она просила Мако пососать ее писю. Макото знала, что ей это нравится. Да и как не нравиться, если Макото делала это действительно лучше всех. То, что она умела творить с клитором, губками и влагалищем, было непередаваемо. И не раз Макото выпивала весь любовный сок Бани, а потом даже не просила ответной ласки.

– Успокойся, моя лапочка, – Бани опустилась рядом с ней на колени, – конечно я дам тебе. Пойдем на постельку. Иди ко мне на ручки, я сама отнесу тебя. Как ты хочешь полизать? Мне сесть тебе на личико, или хочешь, я лягу и раздвину свои ножки?

– Сядь на меня, Бани, сядь, быстрее.