Учительница "первая" моя. Урок второй: родной язык

Дрожащими руками, рассыпая всякие мелочи, она выгребла из тумбочки старый блокнот. Там же нашлась и ручка. Учительница быстро начирикала несколько слов, вырвала листок и сложила записку пополам. Пробежав через всю квартиру к двери, она открыла ее, выскочила в коридор и тут вспомнила, что она голая. "Наплевать", подумала Фи. Она вызвала лифт. Тот так и стоял на ее этаже. Это не было удивительным – в доме жили всего восемь семей на четырех этажах. Она спустилась в цоколь, открыла дверь и стала искать, куда бы деть записку, но дверь была гладкой. Паника совсем сожрала ее, когда она услышала звук приближающейся машины. Густо покраснев, Фи приготовилась к самому худшему, но вдруг нашла верное решение. Она воткнула бумагу в сетку переговорного устройства и с силой захлопнула дверь. "Уфф"!
Но предстоял еще путь назад. С голенькой сверкающей писькой и торчащими из-под анжелики сосками, в очень сексуальном наряде, мисс Грей могла бы запросто попретендовать на звание "мисс Мечта Маньяка" года. Но ей снова повезло. Она никого не встретила. Еле отдышавшись, она вошла в свою квартиру.

На середине коридора стояла абсолютно голая Элли. В глазах читался немой вопрос. Она уже была уверена, что ее бросили. Как же просияла девочка, когда увидела, что мама вернулась. Она подбежала к мисс Грей и с разбегу запрыгнула на руки. Учительница прижала девочку к себе, и в таком виде они оказались в спальне.

Шикарная, застеленная атласным покрывалом, кровать красовалась прямо посередине комнаты. Положив дочку на нее, мисс Грей задернула темно-синие занавески. В комнате растворился интим. Женщина прилегла рядом с Элли и нежно обняла ее за плечи, зарывшись в ее шейку. Девочка поигрывала волосами учительницы и терлась головой о ее голову. Она хотела посмотреть в глаза мисс Грей и подарить ей свой счастливый взгляд. Ей было очень хорошо. Очень! Она хотела выразить свое отношение к этому, но не смогла найти ничего, кроме банального вздоха.

– Мамочка! Я люблю тебя!

Голова мисс Грей приподнялась. Она глянула на Элли и прошептала:

– Да, дочка. Спасибо тебе. Я тоже тебя очень люблю.

– Спасибо тебе. Мне так хорошо.

– Ты хорошо спустила, доча?

– Здорово. Просто круто?

"Проклятый сленг", подумала учительница, а вслух сказала:

– Дочка. Я хочу спросить. Помнишь, что ты сегодня сказала в классе днем?

– Да. А что именно?

– Ты сказала, что тебе очень хочется поцеловать писи твоих подружек, когда они в душе голенькие. Это правда?

– Правда! Я даже один раз уже собиралась попросить у Бетти, но потом испугалась.

– Дочка. А моя пися тебе нравиться? Она все-таки не такая аккуратная и гладенькая, как у девочек.

– Мамочка! Да твоя пися мне нравится еще больше. Она такая большая. У девочек там ничего не видно. Только саму письку и все. А у тебя так торчит.

– Значит, ты хотела бы поцеловать меня ... туда, дочка? – В голосе звучало слишком много надежды.

– Да. – Шепот девочки прозвучал столь тихо, что мисс Грей скорее прочитала ответ по губам, нежели услышала его.

– Дочка! Я должна тебе признаться. Мне еще никто никогда не лизал письку. Я мечтаю об этом уже много лет. Ты знаешь, как женщины любят, когда им целуют писю?

– Нет. А разве самой лизать не более приятно, мама? – Элли и подумать не могла о том, что может быть что-нибудь приятнее, чем самой целовать девушек туда. Впрочем, она, так же как и мисс Грей, не пробовала ни того, ни другого.
– Не знаю. – Честно призналась Фи. – Но, вообще-то, когда девочка лижет у подружки, то она дотрагивается язычком и губками до клитора. А он более чувствителен. Он самый чувствительный!

– Вот, здорово! Мамочка, давай, я тебе полижу, а? Пожалуйста! – Терпеть уже не было никаких сил. Элли нужно было немедленно получить в ротик бритое сокровище. Все ее, еще остававшиеся неисполненными, мечты сбылись бы в один миг.

– Конечно, лапочка. Спасибо тебе. Ну, давай. Полижи у своей мамы, пожалуйста! – Фи уже успела чмокнуть Элли в носик и теперь улеглась на спину попкой к девочке. Подогнув ножки и разведя их в стороны, она поманила пятиклассницу пальцем.

Элли переместилась к женской ложбинке. В пяти сантиметрах от ее глаз лежала возбужденная орхидея, красивого розового цвета, с малиновой тычинкой клитора. Полные губки, со следами успевшей чуть подсохнуть смазки, были склеены и, казалось, тянулись к ее рту.

Даже, несмотря на то, что девочка мечтала об этом весь последний год, ей было не просто впервые перебороть себя и впустить в ротик гениталии возбужденной учительницы. Она боролась с собой секунд пять, но запах желанной промежности уже накинул розовое лассо на ее разум. Девочка вздохнула. Она обняла за бедра мисс Грей. Ее глаза подернулись поволокой, и в следующий миг девочка сама натянула свой ротик на утомленную ожиданием промежность. Язык коснулся клитора, а розовые полоски губ ровно легли по краям бутона.

Влагалище счастливой Фи тут же выбросило на подбородок девочки несколько капель женской похоти. Вздох мисс Грей был таким сильным, что в комнате образовалось эхо. Она схватила Элли за голову и, притянув ее к себе как можно ближе, размазала ее язык ровным слоем по всей промежности, насколько это было возможно.

Элли, конечно же, не умела сосать. Но она готова была научиться, и теперь ее неопытность целиком восполнялась юношеским энтузиазмом. К тому же, это действо ей явно начинало нравиться. Теперь уже полностью закрыв глаза, девочка мусолила клитор и губы, стараясь запоминать движения, которые приводили к наиболее сладострастным вздохам учительницы. Она не была сильно возбуждена, и могла сосредоточиться на ощущениях партнерши. Но долго этот первый урок не продлился.

Мисс Грей смогла вытерпеть, от силы, секунд сорок. Она была готова взорваться уже после пятого неумелого движения, и кончить на одной чистой психологии. Но Фи стойко удерживала вожжи оргазма, накапливая внизу живота похотливый динамит. Она даже перестала на миг охать и ахать, стиснув зубы и сконцентрировавшись на своем бедном клиторе. Готовая лежать так хоть целую вечность, мисс Грей тащилась от новых ощущений, но вот беда – Элли оказалась отличницей и по этому предмету. В очередной раз, задев какую-то очень чувствительную жилку, девочка посвятила ей еще несколько оральных ласк. Жилка копила в себе горячую кровь, но не справилась со степенью возбуждения и выплеснула ее, давая старт новому огромному оргазму. Фи закричала. Ее ляжки и бедра свело сильнейшей судорогой, зажимая голову сосущей девочки. Ногти вонзились в груди, добавив новых эмоций. Она закричала снова, а девочка, стараясь не останавливаться, начала просто жевать ее плоть. Клитор гонял по всему телу кровяные разряды, и мисс Грей казалось, что именно он, а не сердце, бьется, как сумасшедшее. Наконец, последний спазм отпустил учительницу. Она еще успела почувствовать, как мокрый девичий ротик с хлюпающим звуком покинул ее распухшую щелку. Но уже в следующую секунду она заснула самым счастливым сном.

Элли не удивилась. Она не знала, как должна вести себя девушка после сильного оргазма и не видела ничего плохого в том, что ее мама заснула. Девочка была уверена лишь в одном: этот оргазм был точно сильным. Ее девичьи утехи казались ничем, по сравнению с оргазмами-монстрами, которые сегодня были вызваны ее чарами и чарами мисс Грей.

Пятиклассница молча лежала в ногах у матери и наслаждалась каждым вдохом. Ей было здорово! Оттого, что она такое испытала сегодня. Оттого, что сбылась ее мечта. Оттого, что она действительно стала лесбиянкой (по крайней мере, она так думала). Но больше всего ей было хорошо оттого, что теперь она не видела в этом ничего плохого.

Девочка стала гладить маму по чулочкам. Потом, испытав неожиданное желание подарить нежность, она прижалась к ножкам и закрыла глаза.

Подремав минут десять, мисс Грей стала выкарабкиваться из коматозного состояния. Потянувшись, она почувствовала на своих ногах девочку, и, открыв свои воловьи очи, зажмурилась от узкой полоски света, проникавшего через щель между штор. Мягкое майское солнце только что собралось отправиться на покой и теперь догорало, заполнив натюрморт за окном ровным маревом.

Элли посмотрела на мисс Грей влюбленными глазами. Ни слова не говоря, девушки потянулись друг к другу. Мать двигалась быстрее и поэтому она успела перехватить талию Элли, качнула ее к себе, и девочка оказалась в ее объятиях, касаясь щекой груди. Фи наклонила голову, и ее нежные губы нашли поцелуем ротик любимой дочки.

К сожалению, ни одна, ни другая целоваться не умели, но ведь когда-то нужно начинать. Поэтому губы матери и дочки не отрывались минут восемь. И только, когда Элли уже была готова захлебнуться от накопившейся слюны, она ласково отстранилась. Мисс Грей опустила ее на кровать, нашла ушко девочки и прошептала:

– Я люблю тебя, дочка! Останься со мной! Я буду любить тебя! Всегда.

– Хорошо, мамочка! Я тоже люблю тебя!

Салли сидела в полумраке дешевого бара и потягивала мерзкий на вид коктейль. В ее руках была бумажка, которую она силилась прочитать, но это удавалось ей с трудом. Силясь разобраться в каллиграфическом, но слишком скором почерке, девушка все больше злилась. Ее сегодня так обломали!

Наконец, ей надоело выискивание знакомых букв. Она вскочила и, со злостью швырнув в бармена шиллингом, порвала надвое записку и, бросив ее в пепельницу, строевым шагом вышла.

Бармен, ловко поймав монетку, дождался, когда от невоспитанной посетительницы не осталось и следа, и подошел к столику. Забрав пепельницу, человек проследовал на кухню, залитую софитовым светом. Справиться с чтением здесь было куда, как проще.

Он сложил половинки записки и, ежесекундно прищуриваясь, прочел что-то малопонятное для него:

"Милая Салли! Прости, что я так с тобой поступаю. Пожалуйста, не звони. У меня все получилось. Кажется, я люблю ее! Люблю как дочь! Не обижайся. Я еще позвоню. Твоя Фи..."

Следующий урок: история