Полярный. Повесть. (Вторая авторская редакция)

И еще, что несмотря на позднее время, их обязательно накормят...

Вскоре они прибыли...

По левой стороне пролива сопка стала более ровной и Славик увидел на ней террасу, похожую на гигантскую ступеньку. Вот на этой "ступеньке" и располагалась их часть.

Катер сбавил ход и начал швартоваться к бетонному причалу, надо отметить – причалу довольно длинному. Лейтенант заметил, что здесь достаточно глубоко, а причал такой длинный – для того, чтобы могли швартоваться не только катера, но и подводные лодки. Он сказал, что фарватер углубляли здесь специально – с правой стороны он намного мельче...

Когда машина катера встала, они начали собираться.

На причале их никто не встречал.

"Не робей, – сказал лейтенант и подмигнул Славику, – Люди здесь водятся... Просто у каждого свое дело. Сейчас пойдем, доложимся дежурному".
Они попрощались с капитаном, который вышел на палубу проводить их и сошли на берег по перекинутому временному трапу.

Катер завел машину и двинулся в обратный путь. Славик не стал смотреть ему вслед...

Он повернулся и оглядел ЭТО МЕСТО...

Место, которому предстояло стать его домом надолго...

"Пошли, матрос Шахов, – сказал лейтенант, – Нас ждут великие дела".

И они пошли...

Впереди них, совсем недалеко, была команда – двухэтажное кирпичное здание, цоколь которого был выкрашен голубой краской. От него вверх по сопке уходила и терялась за склоном асфальтовая, старая дорога. Слева от команды были автомобильные боксы и еще один бокс без окон – скорее всего склад. Это было все. Это была ВСЯ ЧАСТЬ...

Славик тоскливо вздохнул – негусто...

Интересно, сколько же здесь живет народу? Командиров? Матросов?

"Не робей, Шахов, – сказал "летёха", заметив его настроение, – это на первый взгляд кажется, что тут пустыня. Потом тебе тут тесно станет, это ты уж мне поверь...

Славик поправил рюкзак на плече и кивнул лейтенанту... Они зашагали быстрее. Через минуту лейтенант уже докладывал дежурному мичману воинской части 954ХХ-Б о своем прибытии из отпуска и о прибытии пополнения – матроса Вячеслава Шахова...

Так все это началось...

В этой части, 954ХХ-Б, Славику впервые выдали черную ленточку к бескозырке с надписью золотом "Северный Флот", а так же погоны к шинели, бушлату, робе и знаки различия – маленькие черно-красные круглые штандарты. Так Славик из обыкновенного "ВМУ" – "Военно-Морское Уёбище" (как выражались "местные" в Североморске) – превратился в настоящего матроса, такого же, как и все остальные.

В этой маленькой части ему предстояло служить полных три года и здесь превратиться из обыкновенного "салаги" в настоящего мужчину. В этой части... Да мало ли что еще! Кто может знать это наверняка... И Славик не знал тоже...

Как лейтенант и обещал – их покормили. Довольно вкусно. Славик оставил свои вещи у дежурного мичмана, на пульте. Вахтенный проводил его на второй этаж, в кубрик, где давно уже были опущены черные экраны на окна и стоял откровенный храп (все-таки местное время было уже ближе к полуночи), показал на свободную коечку, уже заправленную.

"Занимай, – сказал вахтенный, – Если нужно в гальюн – иди, там, по коридору и направо. А так – спать. Все остальное – завтра. Подъем в 6 утра. Спокойной ночи".

Славик не хотел в туалет, поэтому разобрал коечку, разделся и лег. Но заснуть ему все никак не удавалось – слишком много новых впечатлений за один день. Наконец, ему это удалось...
* * *

Славик сидел в "красном уголке" у окна и смотрел на пролив. Он пытался написать письмо маме. На подоконнике перед ним лежал чистый лист и шариковая ручка. За окном сыпал мелкий противный дождь. Серое небо, свинцовые тучи... Каждый день, день за днем... Где же затерялось солнце?

Лето... Это называется – ЛЕТО... Смешно... За тот месяц, что он в общей сложности провел здесь, на Севере, он видел солнце не больше трех раз... На несколько минут... Что же будет зимой?

Ему очень не хватало ночи из-за этого гребучего, постоянного, полярного дня – ему не хватало ее тьмы, ее загадки, ее особого настроения... Первое время он даже плохо спал именно из-за этого, несмотря на изнуряющую работу и огромную усталость... Несмотря на то, что окна "на ночь" закрывали непрозрачными, черными экранами... Все равно он чувствовал, что за окном – светло... Даже через экраны...

Ему очень не хватало звезд, их вида, их сияния, их чарующего блеска... Он скучал по ним, точно так же, как скучал по маме, по своему городу, по своей прошлой жизни, хотя прекрасно понимал – прошлая жизнь уже не будет прежней, все уже изменилось, все стало по-другому... Потому что изменился он сам... И эти изменения продолжались...

Славик посмотрел на чистый лист и взял ручку. О чем он собирался написать? Это ведь первое его письмо отсюда...

Он начал: "Здравствуй, дорогая мама !"

Что дальше? Где-то тихо пело радио...

Исчезли солнечные дни и птицы улетели,

И мы с тобой опять одни, неделю за неделей...

Вдвоем с тобой, вдвоем с тобой, остались ты да я,

Любимая, любимая, бесценная моя...

Голоса из прошлой жизни...

Он продолжил:

"Пишу тебе, наконец, из воинской части, где я останусь служить. Место, куда меня привезли, можно описать так: сопки, Баренцево море и наша маленькая воинская часть. Больше ничего. В нескольких километрах отсюда находится город Полярный, бывшая столица Северного Флота, частью которого я теперь стал. На три долгих года. Кем я буду тут и что я буду делать – пока неизвестно. Покажет будущее. Приехать сюда ко мне нельзя – у нас тут пограничная зона. Так что единственный способ увидеть меня – это когда я поеду в отпуск. А это будет не раньше чем через год. Северную природу описывать не буду – ты много раз видела ее и в кино, и по телевизору. И про полярную ночь ты тоже знаешь. Чем тут все занимаются в это время – понятия не имею. Темно, метель, мороз – 45 градусов... Есть красивая вещь – полярные сияния. Они бывают во время полярной зимы. Но не очень хорошо они влияют на здоровье, как мне сказали. Мне еще предстоит все это выяснить. Пока, ведь, у нас лето и полярный день... Климат здесь мокрый и сырой – море рядом... Солнца почти не видим – только тучи, облака, дождь...

Пока я только работаю – дельного ничего не поручают. И я делаю все, что приказывают. В первые дни мне было очень плохо и тоскливо, сейчас вроде понемногу привыкаю... Но как ко всему этому можно привыкнуть – ума не приложу... Однако и здесь кому-то служить надо, что же сделаешь... Гарнизон у нас мизерный, в части всего 30 человек. И больше ни души вокруг – только мы. Примерно через месяц – Присяга. Жалко ты не сможешь приехать – я бы так хотел! Ну да ладно...

Как только отпустят в увольнение – сфотографируюсь и пришлю тебе фотку, посмотришь на меня. Все таки матросская форма вещь довольно красивая. Я будто бы старше даже в ней стал. И вообще – я очень изменился. Но это – не к худшему. Скорее, наоборот.

Друзей пока не приобрел, но и врагов – тоже. Относятся ко мне нормально, так что не переживай за меня. Просто очень много работы и я очень устаю. И надеяться мне приходится только на себя. Может быть дальше будет чуть полегче... А пока – все так, как есть.

Передай огромный привет всем, кто меня знал.

Пока прощаюсь. Буду писать еще.

Твой сын Слава".

* * *

Славик сидел в кубрике, за столом и пришивал второй погон к своему новому бушлату. Первый он пришил пятнадцать минут назад. Дело не клеилось – он исколол уже все пальцы.

Он не увидел, как кто-то вошел в кубрик и отчетливо произнес: "Матрос Шахов – к замполиту !".

Славик поднял глаза от бушлата, но тот, кто это сказал – уже развернулся к нему спиной и выходил из кубрика.

Он отложил бушлат и поднялся из-за стола. Его вызывали. Интересно, зачем?

Комната замполита находилась здесь же, на втором этаже. Через десяток секунд Славик уже был перед ее дверью. Он осторожно постучал и толкнул ручку.

– Можно?

– Да, заходи...

– Матрос Шахов прибыл... – начал он доклад "по форме" и вдруг осекся.

За столом замполита сидел такой же матрос, как и он, только чуть постарше. Он мельком видел его раньше, но не знал, как его зовут.

– Чего растерялся? – широко и открыто улыбнулся матрос, – Заходи. Меня попросили заполнить на тебя кое-какие документы. Замполита вызвали в штаб. Я иногда помогаю ему.

– Да-да... Я... Ага, я понял... – Славик продолжал стоять, все еще отдавая честь.

– Да опусти ты руку то ... – улыбка у парня была очаровательная.

– Ой... – Славик словно бы вспомнил о своей руке, которую он все еще прикладывал к бескозырке и опустил ее.

– Ладно, Шахов это фамилия. А зовут-то тебя как?

– Славик...

– Хм, – усмехнулся матрос и покачал головой, – "Славик"... Вячеслав, значит... А отчество?

– Андреевич...

Он что-то написал на листке бумаги, который лежал перед ним на столе и опять посмотрел на Славика.

– Меня зовут Сергей. Фамилия Трошин. Я служу уже год. А ты чего стоишь то?

– А что? – Славик пожал плечами, словно спрашивая "Что-то не так ?".

– Бери баночку и садись поближе.

– Чего брать? – Славик чувствовал, что он выглядит как идиот, но он действительно не понимал Сергея.

– Баночку... Табуретку, бери... Дурачок! – Сергей опять широко улыбнулся. Его улыбка была доброй и теплой.

– Ааа !! – Славик взял одну из табуреток, стоящих у стены и подсел к столу.

И вот в этот самый момент, что-то внутри него "ёкнуло". Он не понял, что это было. Только его охватило какое-то странное чувство – еще незнакомое, совершенно новое и непонятное. Это переживание было похоже на легкую тоску, но оно не было печальным – скорее наоборот. Славик нахмурился – что это с ним происходит? Если бы жизненного опыта у него было побольше, он бы знал – ЧТО... Но жизненного опыта у него было не так уж много...

– Ну что же, Славик, вот мы и познакомились. Очень приятно, – Сергей привстал и протянул ему через стол руку. Рукопожатие было крепким. – Я присматривался к тебе все эти дни, с тех пор, как ты появился у нас. Мне кажется – ты отличный парень, матрос Шахов.

– Ты тоже... – неожиданно для самого себя сказал Славик и почему-то смутился. Сергей словно бы не заметил этого. Но он, конечно же, все слышал...

– Нам ведь вместе служить еще два года. Меня можешь звать просто Серегой. Я парень простой и без "задвигов", – он опять ослепительно улыбнулся, – Ты в курсе, что здесь, где находится наша часть, проходит пограничная зона?

– Кто-то мне уже говорил это.