Танька

В начале 70-х годов прошедшего века учился я в Москве, на экономическом факультете института кинематографии. На первом курсе жил в общаге в городке Моссовета, но надоела общежитие хуже горькой редьки, и мы с одним толстым эстонцем сняли двухкомнатную квартиру на первом этаже хрущёвки в Свиблово.

Эстонца звали Пээтер, фамилии не назову – он сейчас крупный деятель в своей стране, его там каждый знает. И хотя ничего для нас позорного мы тогда, тридцать лет назад, не натворили, обойдёмся без уточнений. В принципе, не о нас с ним речь.

Перед вторым курсом приехал я в Москву в 20-х числах августа и стал обживать пустую квартиру. Какая-то убогая обстановка там имелась, посуда осталась от прежних постояльцев, даже дребезжащий холодильник чего-то там холодил. Но если вдуматься, что ещё нужно двум учащимся холостякам после года мучений в общежитии?
Был я тогда здорово застенчив, особенно с женским полом. И очень мучился от этого. Трахаться хотелось постоянно, а подойти к понравившейся девчонке и сказать что-то ознакомительное затруднялся. И так вышло, что за всё лето не случилось у меня ни одной сексуальной встречи. Сперма, казалось, из глаз течёт, член стоял как навечно включённый, кругом цокают каблучками неохваченные мной московские девчонки, а я только смотрю и облизываюсь, а ночами ворочаюсь один в пустой квартире, зубами скриплю. Мастурбировать считал ниже своего достоинства.

Как-то вечером посидели с одним московским однокурсником. Выпили, конечно, поделились каникулярными впечатлениями. Часов в 11 домой поехал на метро. На "Проспекте Мира" в полупустой вагон вошла лохматая, худая, по виду сильно потасканная чувишка в сильно расстроенных чувствах, и сразу, усевшись, принялась красить губы. Смачно так красила, со злостью.

Весь вагон наблюдал за этим священнодейством – скучно же, а тут такое развлечение. А у меня мысль... уж эта-то не откажет. Нельзя упускать!

Вышли вместе на конечной, на ВДНХ. А она из метро мигом в уличный туалет. Я встал поодаль, жду. Минут десять её не было. Вышла умытая, всю дорожную работу смыла начисто, из чего я заключил, что девка временно потеряла жизненные ориентиры, в чувствах разбирается. Надо срочно брать, пока не очухалась.

Догнал.

– Здравствуй, рыжая, – говорю.

Покосилась и встала удивлённо...

– А я вас не знаю.

А по глазам вижу, что мой внешний вид её приятно удивил. И я ободрился, раз не послала тут же.

– А я тебя знаю, – вру. – Пойдём, пойдём, – и продолжаю путь, тем более, что шла она к моей автобусной остановке.

Она пошла рядом, борясь, как я понял, с усталостью физической и моральной. Но чем-то я ей был интересен, потому и не сопротивлялась, когда я её посадил в свой автобус, слегка придерживая за плечо.

– Мне в другой... – слабо возразила.

– Ничего, – обнаглел я. – Сначала сюда.

Пока ехали до Свиблово, молчали. Она пару раз оглянулась на меня, но смотрела приветливо, уважительно даже. Так же молча дошли от остановки до моего дома.

В квартире я сразу выставил на стол бутылку "Лидии" и пару яблок – другой закуски не было. Она отпила полстакана, откусила яблоко и вопросительно посмотрела на меня. Я молча стянул с неё свитер (под свитером ничего не было, только две маленькие сиськи), поднял со стула на руки и отнёс на кровать. Она помогла мне снять с неё всё остальное и оказалась угловатой худышкой.
– Сколько тебе лет? – озадаченно спросил я.

– Семнадцать. Чего пялишься, факай давай! Мне домой надо.

Не знаю, что со мной в тот момент случилось. То ли от её прозрачности, то ли от возраста, то ли от незнакомого слова "факай", то ли от быстроты происшедшего, но у меня впервые в жизни не встал. Я страшно смутился и ушёл в другую комнату. Она вошла за мной уже одетая, погладила по голове, попросила не переживать и быстро ушла. Я опять всю ночь проворочался, теперь уже от позора.

Утром поехал в институт, встретил кое-кого из сокурсников. Пошли на ВДНХ пить пиво и проболтались там практически весь день. Поговорить было о чём.

Пришёл домой часов в пять и сразу завалился. Разморило от большого количества пива. Только заснул – звонок. Открыл – она, рыжая. Запомнила, где вчера была.

Вошла, по-хозяйски огляделась и обняла меня за шею.

– Хорошо, что ты меня вчера не отфакал. Меня вчера изнасиловали.

– Передо мной или после? – озадаченно спросил я.

– Оттуда и ехала, когда ты подошёл. Ничего, всё нормально.

Я молчал, обнимая её за талию. Она тоже помалкивала, уткнувшись лбом в моё плечо. Я провёл рукой по тощей заднице и легко толкнул её к кровати.

– Не, сегодня только минет, – просто сказала она.

Я снял брюки, трусы, лёг на спину и закурил. Она не раздевшись, сразу взяла член в рот и довольно умело заработала языком. Сосредоточенно пососала минуты две и оторвалась...

– Ладно, давай фак.

Быстро сама разделась. Я погасил сигарету. Она села сверху и оттрахала меня по полной программе. У меня стоял даже тогда, когда я кончил два раза.

Трахалась она тоже молча, ничем не высказывая удовольствия, если оно у неё было.

– Почему ты не надел презерватив? – вдруг вспомнила она. – Я не хочу снова аборт.

– Пойди подмойся, ничего не будет.

– Да? – удивилась она. – Так просто?

Ушла в ванну долго плескалась. Вернувшись, легла ногами ко мне и раздвинула пальцами киску...

– Посмотри, ничего не осталось?

Честно говоря, я впервые видел матку изнутри, впервые мне попалась столь бесстыжая девица. Не скажу, чтобы мне это было неприятно, но уж больно непривычно.

– Слушай, ты когда-нибудь уже кончала? – поинтересовался я.

– Ага. Но только когда вас много.

– Сколько много?

– Человек десять-двадцать.

И здорово меня этим озадачила.

– Нравиться, значит, когда много?

– Ага. Весело.

– А с одним хуже?

– Почему хуже. С тобой вот не хуже. Ты странный, деликатный какой-то.

Через пару часов Танька (так её, оказывается, звали) куда-то заторопилась. Я спросил, где её искать. На что был ответ, что телефон её предкам ещё не поставили, а приходить к ней домой нельзя – родители строгие. Сама, мол, явлюсь. Динамо не кручу, говорит, сам убедился.

Спросила, откуда я здесь взялся. Ответил, что студент ВГИКа, не уточняя какого факультета. Должен сказать, что это произвело на неё сильное впечатление. ВГИК в ту пору был престижнейшим ВУЗом.

– Во, будешь меня в кино снимать! – обрадовалась.

– Только если бабой Ягой, – схамил я.

– Ага! – тут же согласилась. И была такова.

Назавтра у меня случился день рождения. Пришли человек пять вгиковцев, а с ними Инга, второкурсница с актёрского, на которую я имел серьёзные виды, только она еще об этом не знала. Тогда мы ещё даже не целовались, но по глазам её было видно, что придётся. Забегая вперёд скажу, что вскоре лет на десять эта студентка стала моей женой. Пока же, как я сказал, роман только начинался.

Сидим мы, значит, выпиваем, закусываем чем придётся, разговариваем исключительно о высоких сферах. И тут звонок. Я открыл дверь.

– Привет, – сказала Танька. – А это Юлька.

Рядом с ней улыбалась симпатичная деваха в смелой мини-юбке и хорошей грудью.

Я смутился, понимая, что впускать сейчас их нельзя. Шлюхи мне, конечно, нужны позарез, но любовь моя сразу же закончилась бы. Я уже достаточно знал свою будущую жену, чтобы понимать – этих ей представлять нельзя!

Не помню, что я тогда мямлил, выходя с ними из подъезда, и что обещал, но девчонки быстро меня поняли, а новая Юлька даже чмокнула меня в щёку и подставила свою, намекая, что ещё придёт.

Ночью я впервые поцеловал свою будущую жену. Мы шли пешком из Свиблово в городок Моссовета. О том, что она могла остаться у меня, даже мысли возникнуть не могло. Всё вокруг дышало романтикой и нашей чистой любовью – ночная Москва, луна в Яузе, пустые улицы, гулкие наши шаги. Инга наизусть читала Пастернака и раннего Маяковского. У дверей общежития я её впервые и поцеловал. Она выказала неудовольствие и тут же убежала. Я шёл обратно и мечтал, что когда-нибудь она придёт ко мне насовсем.

Но днём пришла не она, а человек 12 старшеклассниц во главе с Танькой. Когда все вошли и расположились, Танька объяснила, что, якобы, Юлька стянула у одной из явившихся кожанку-косуху. И поскольку есть вероятность, что сия особа явиться сюда, есть резон её здесь подождать.

– Засада, значит? – догадался я с некоторой досадой. – Но она же сюда даже не заходила, только в дверях постояла...

– Ты ей понравился, – объяснила Танька. – Обязательно придёт.

Школьницы хором закурили и начался мат-перемат. Я особо не вникал в их трёп, потому что меня заинтеросовала одна, самая маленькая и симпатичная Шура. Остальные были мягко говоря, шалавами.

Смотрела эта Шура плотоядно и развратно. Но когда я её увлёк в другую комнату и принялся лапать, объяснила, что ещё девушка и распечатываться не намерена. Обещала своему парню, а тот в армии. Узнает, что кому-то дала – убьёт.

Танька прибежала на выручку. Извинилась за причинённые неудобства, сказала, что девки сейчас пар выпустят и свалят. Юлька сейчас на работе, о чём никто не знает, так что разборок на моих глазах не предвидится.

– А Шурку лучше не трогай, – попросила, – кого хочешь сейчас пришлю. А Шурка ещё целка.

Я вышел в комнату, осмотрелся. Ткнул пальцем в одну кучерявую.

– Ларка, сходи с ним! – распорядилась Танька.

Девки заржали. Ларка поднялась, похахатывая, и пошла в смежную комнату. Я вошёл следом и прикрыл дверь.

– Давай, только по скорому, – сказала Ларка и без всяких прелюдий нагнулась, подняла юбку и стащила трусы.

На этот раз, не смотря на сильное смущение, у меня всё получилось. Я вставил ей в достаточно сухую киску и начал двигаться. Ларка стояла неподвижно, упёршись руками в кровать. Сзади скрипнула дверь и несколько девчонок хихикнули. Я рявкнул, дверь захлопнулась.

– Факаются, – объяснили там.

И опять все заржали.

– Сучки, – констатировала Ларка. – Ты мне туда не кончай.

– Хорошо, – пообещал я, продолжая двигать задом.

– Лучше в рот мне кончи. Ладно?

– Угу, – промямлил я, чувствуя приближение оргазма.

Когда я характерно задышал, Ларка резко дернулась, повернулась и схватила член ртом. Энергично двигая языком и ручонкой, выпила всю мою сперму без остатка.

– Вот и славно, – сказала, подтягивая трусики. – Ты молодец!

– Но ты даже не почувствовала ничего, – пожалел её я.

– А что надо чувствовать? – удивилась она.