Метод доктора Блумберга

– Дорогой доктор, мне так тяжело... Сделайте же, наконец, что-нибудь!

Закипая от ярости, доктор Блумберг вышел из палаты и решительно направился в процедурную гастроэнтерологического отделения.

– Мисс Эванс, у меня к вам будет серьезный разговор...

Лилит Эванс – худощавая рыжеволосая девушка, проработавшая в клинике доктора Блумберга отсилы полгода и уже заслужившая репутацию старательной, но довольно склочной медсестры, к тому же себе на уме – с плохо скрываемой досадой посмотрела на своего шефа. Старый плешивый зануда Дэвид Блумберг не нравился ей с первого дня работы. "Опять будет придираться!" – с тоской подумала Лилит и не ошиблась.

– Мисс Эванс, на вас опять поступила жалоба... – начал доктор, – Вы не догадываетесь, от кого?

Лицо Лилит вспыхнуло от возмущения.
– Догадываюсь, – с вызовом произнесла она, – Наверняка, миссис Романо опять чем-то недовольна? Боже, если бы вы знали, как эта противная старуха надоела мне...

– Не смейте говорить так о пациентах! – хлопнул ладонью по столу доктор Блумберг, – Да, миссис Романо не слишком приятна в общении, но это не дает вам право так отзываться о ней! Не забывайте, что ее муж – член Попечительского совета клиники! И вообще, после того, что произошло...

– Простите, доктор Блумберг, а что такого особенного произошло?

– Насколько я понимаю, хамство по отношению к больным вы давно уже перестали считать чем-то особенным! – съязвил Блумберг,

– Но речь даже не об этом... Это вы проводили сегодня подготовку миссис Романо к вечернему исследованию?

– Да, я.

– В чем заключалась эта подготовка?

– Согласно вашему распоряжению, доктор Блумберг, в два часа пополудни я сделала миссис Романо подкожную инъекцию бензадиазепина и поставила ей очистительную клизму...

Блумберг откинулся на спинке стула.

– Так вот, мисс Эванс! Теперь миссис Романо клятвенно утверждает, что ваш укол оказался для нее чересчур болезненным, а клизма имела объем не менее галлона и доставила ей невероятные страдания, причем вы продолжали вливать в нее воду даже после ее настоятельных просьб прекратить процедуру! Вы хоть понимаете, что подвергали тем самым жизнь пожилой леди реальной опасности? Теперь миссис Романо угрожает подать на нашу клинику в суд!

Рыжеволосая Лилит снова возмущенно вспыхнула.

– Эта старуха... то есть, извините, миссис Романо... что она такое говорит?! Я готова признать, что, возможно, сделала инъекцию не совсем безболезненно, но в клизме, которую я ей поставила, было не больше кварты, клянусь! Я специально взяла самую маленькую кружку Эсмарха, ее даже двенадцатилетняя Сью выдержала сегодня утром без труда. Что же касается миссис Романо, то она действительно начала жаловаться после первой же пинты, но у меня сложилось впечатление, что она делает это мне назло, и я...

– Меня поражает ваше бесчувствие! – прервал ее доктор Блумберг, – Скажите мне, мисс Эванс, вы сами когда-нибудь подвергались подобной процедуре?

– Несколько раз, – немного смутилась Лилит, – В детстве...

– И что же, в вас тоже галлонами закачивали воду?

– Разумеется, нет! Но почему вы об этом спрашиваете?

– Мисс Эванс, – медленно поднялся со стула Блумберг, – Мое терпение подошло к концу. Вы дерзите старшему персоналу. На вас жалуются больные. Скажите честно, вам нужна эта работа?
На этот раз щеки Лилит, наоборот, побледнели.

– Да, доктор Блумберг. Я очень люблю свою работу...

– Но не своих пациентов, не так ли? – Блумберг в упор посмотрел на испуганно побледневшую медсестру и продолжил, – Мисс Эванс, я предлагаю вам выбор. Или вы сегодня же будете уволены, после чего, вполне возможно, вам предстоит отвечать за свои действия в суде – или добровольно соглашаетесь ненадолго превратиться в пациентку этого процедурного кабинета. Это нужно для того, чтобы вы хоть разок на своей шкуре испытали то, что каждый раз испытывала несчастная миссис Романо, оказываясь наедине с вами... Возможно, после этого вы пересмотрите свое отношение к больным... Итак, каково будет ваше решение? Лилит раздумывала недолго. Хотя ее до глубины души возмутили незаслуженные обвинения Блумберга, но потерять работу для нее сейчас было бы катастрофой...

– Но что именно вы будете делать со мной, если я соглашусь?

– Для начала – то же самое, что вы сделали с миссис Романо. Поставлю вам галлонную клизму.

Девушка едва не потеряла сознание.

– Надеюсь, вы шутите? – тихо спросила она.

– Нет, я вполне серьезен.

– Послушайте, мистер Блумберг! – воскликнула Лилит, – Я не ставила вашей миссис Романо никаких галлонных клизм! Уверяю вас!

– Мисс Эванс, у меня нет оснований не доверять словам миссис Романо, – ледяным тоном произнес Блумберг, – Так что если вы не хотите лишиться работы – извольте снять трусики и лечь на эту кушетку. Не беспокойтесь, я запру кабинет, нас никто не увидит... А до этого настоятельно рекомендовал бы вам сходить в туалет!

– О, господи! Зачем? Я и так была там только что!

– Прекрасно. В таком случае, приступим прямо сейчас.

– То, что вы мне предлагаете – это... это...

– Вас никто не заставляет.

– Старая лгунья! – в отчаянии зарыдала Лилит, непослушными пальцами пытаясь расстегнуть нижние пуговицы халатика, – За что она меня так ненавидит?!! Доктор Блумберг, я умоляю вас... Вы же понимаете, что такой клизмы я не выдержу... Ведь вы же врач! Придумайте что-нибудь другое!

– Успокойтесь, мисс Эванс! – провел ладонью по волосам девушки Блумберг, – Вы – молодая здоровая женщина и галлон воды, закачанный вам в кишечник, серьезной угрозы для вас не представляет. Но, безусловно, послужит вам уроком на всю жизнь! Утерев слезы, Лилит обреченно легла на кушетку и замерла на ней, беззвучно шевеля губами. Казалось, она молится. Доктор Блумберг тем временем выбрал самую вместительную кружку Эсмарха и доверху заправил ее прохладной водой из-под крана.

– Здесь около двух с половиной кварт, – сказал он, – Таким образом, мне придется влить в вас по-меньшей мере две такие кружки...

Лилит похолодела от ужаса.

– Но ведь это даже больше галлона!

– Мисс Эванс, я ни на чем не настаиваю. Вы вполне можете отказаться.

Понимая безвыходность своего положения, девушка со стоном закрыла лицо ладонями.

– Во время клизмы вам разрешается принимать любые позы, стонать, даже кричать, если от этого вам будет легче, – невозмутимо продолжал доктор Блумберг, подвешивая раздувшуюся от воды кружку на высоком металлическом штативе, – но знайте, что если вы не сможете удержрать в себе воду или потребуете досрочного прекращения процедуры, то я немедленно звоню в отдел кадров!

Впрочем, учитывая значительный объем вводимой жидкости, я мог бы (разумеется, с вашего согласия, мисс Эванс!) предложить вам использовать наконечник с раздувающимся баллоном, которые обычно применяют в случае атрофии анального сфинктера. Это будет для вас не слишком комфортно, зато гарантированно избавит от опасности конфуза... Сглотнув, девушка напряженно кивнула. Сама она никогда еще такими наконечниками не пользовалась и, тем более, не испытывала их на себе, но ей страшно не хотелось потерять работу...

– Хорошо, доктор Блумберг.

Отсоединив он трубки обычный наконечник, Блумберг присоединил к ней другой, снабженный дополнительной резиновой грушей, раздувающей довольно большой шар из плотной резины, помещенный ближе к концу трубки. Все это – и сморщенный фестонами резиновый шар, и сам конец трубки – доктор обильно смазал любрикантом.

– А теперь, мисс Эванс, попрошу вас снять трусики, повернуться на левый бок и немного согнуть ноги в коленях! И, пожалуйста, расслабьтесь...

Сгорая от стыда, Лилит безропотно повиновалась. Тотчас она почувствовала, как чужие пальцы грубо раздвинули ей ягодицы, а затем в ее задний проход начал протискиваться какой-то странный инородный предмет. Довольно быстро предмет оказался внутрь нее, и сразу же вслед за этим девушка ощутила, как в ее попе начало что-то надуваться. Это было не больно, но как-то непривычно и довольно противно... Невольно обернувшись и привстав на локоток, не на шутку встревоженная Лилит увидела, как доктор Блумберг усиленно сжимает и разжимает грушу, соединенную тонкой трубкой с наконечником ее клизмы.

– Мне кажется, уже достаточно, доктор... – брезгливо поморщившись, сказала девушка.

Блумберг подергал вставленный в прямую кишку медсестры шланг и удовлетворенно кивнул.

– Я не буду учить вас, как вести себя во время клизмы, – напутствовал ее доктор Блумберг, берясь рукой за краник, –

Посоветую только сохранять спокойствие и глубже дышать животом. С Богом, мисс Эванс! Вам предстоит нелегкое испытание... Доктор щелкнул краником. Лилит чуть слышно ахнула... Впрочем, какое-то время внешне как-будто ничего не происходило... все так же неподвижно лежала на кушетке одетая в белый халат рыжеволосая девушка с поджатыми к животу ногами, все так же торчал вставленный в ее худенькую попку шланг, все так же нависала над ней огромная кружка Эсмарха, и только по слегка опавшим стенках кружки можно было догадаться, что все это время в кишечник Лилит непрерывно поступала вода! Но вскоре девушка начала проявлять признаки беспокойства, стонать и нетерпеливо сучить своими длинными ногами. Недоумение в ее взгляде сменилось страхом и затаенной болью.

Тем временем доктор Блумберг стоял рядом и продолжал бесстрастно наблюдать за процедурой. Казалось, ему было все равно, чем она закончится. Видя, что на сочувствие рассчитывать не приходится, Лилит немного успокоилась и, вспомнив, чему ее учили, принялась глубоко дышать животом, хотя это было далеко не так просто, как в самом начале процедуры. Таким образом ей удалось кое-как дотерпеть до конца первой клизмы...

– Как вы себя чувствуете, мисс Эванс? – поинтересовался самочувствием "пациентки" Блумберг, когда кружка, наконец, полностью опустела, – Надеюсь, первые две с половиной кварты не доставили вам чрезмерных неудобств? Лилит с вызовом посмотрела на своего мучителя и отрицательно покачала головой.

– Вы готовы продолжать?

– Да, – с трудом ворочая пересохшим от волнения языком, произнесла девушка. Ей ужасно хотелось в туалет, но она решила терпеть и дальше, пока у нее остаются хоть какие-то шансы.

– О кей! – доктор Блумберг немедленно наполнил кружку следующей порцией воды, – В таком случае, мисс Эванс, попрошу вас принять коленно-локтевое положение.