Метод доктора Блумберга

Это облегчит дальнейшее введение жидкости в ваш кишечник! С трудом ворочаясь из-за непривычно раздутого живота, Лилит осторожно встала на четвереньки, после чего наклонила голову и медленно опустилась на локти. Ее живот тут же отвис упругим полушарием книзу и она почувствовала, что давление в кишечнике несколько уменьшилось.

– Итак, мисс Эванс, – произнес доктор Блумберг, – еще две кварты – и ваши мучения благополучно закончатся! В противном случае... впрочем, об этом лучше не думать, верно?
Щелчок пережимавшего трубку крана выстрелом прозвучал в гробовой тишине, повисшей над процедурной. Вода снова начала вливаться в Лилит, и она отрывисто застонала из-за нарастающего внутри давления. Вторая кружка оказалась для Лилит настоящим кошмаром... Таких адских мук ей не случалось прежде испытывать никогда! Несмотря на новую позу, ее кишки довольно быстро раздуло водой так, что ей вдруг показалось, что она вот-вот лопнет. Позабыв обо всем на свете, она в панике начала тужится, чтобы вытолкнуть из себя распиравшую ее воду, но надутый у нее в прямой кишке баллон плотно закупоривал ее задний проход. Вне себя от ужаса, Лилит начала было умолять доктора прекратить экзекуцию, но тот лишь немного прикрыл кран, уменьшив напор воды. Впрочем, вода и без этого вливалась теперь в Лилит достаточно медленно...

– Старайтесь сдерживать себя, мисс Эванс! – спокойно повторял доктор Блумберг, – Это был всего лишь спазм. Вам осталось еще около кварты...

В ответ Лилит лишь громко стонала. Из-за буквально раздирающей ее кишки мучительной боли она была близка к обмороку... На какое-то время девушка в изнеможении затихла, но Блумберг снова открыл кран до отказа и Лилит, вздрогнув всем телом, тут же вновь начала оглашать процедурную громкими отрывистыми стонами. Мысли ее вертелись вокруг одного. "Боже! – думала она, наклонив голову и глядя на свой раздувшийся живот, – Какой ужас! Я выгляжу, как беременная!" Голова у нее кружилась, к горлу подступала тошнота.

– Как вы себя чувствуете, мисс Эванс? – как сквозь туман, услышала она далекий голос Блумберга. Кажется, тот пытался нащупать ее пульс...

– Что? – бессмысленным взглядом посмотрела на врача Лилит.

– Каково ваше самочувствие? – повторил Блумберг, – Ведь вы, насколько я понимаю, должны испытывать сейчас... хм... некий дискомфорт?

– Я сейчас лопну! – простонала Лилит, – И если вы сейчас же не прекратите, я буду звать на помощь!

– Успокойтесь, Лилит, вас никто не услышит – ответил ей Блумберг, меланхолично протирая очки, – Да и вам обидно будет потерять работу после стольких перенесенных мук!

На глазах Лилит выступили слезы

– Да, я мучаюсь, доктор Блумберг! – задыхаясь, произнесла она, – И Господь когда-нибудь припомнит вам мои мучения...

– Вряд ли. Ведь я всего лишь хочу научить вас милосердию! Вспомните, как вы обошлись с миссис Романо...

– Я ничего ей не сделала! – взмолилась Лилит, – Вытащите из меня этот чертов шланг!!! Блумберг демонстративно скрестил руки на груди. Тогда Лилит с мучительным стоном развернула свое негнущееся в талии туловище и попыталась выдернуть из себя трубку клизмы сама, но надутый воздухом наконечник прочно засел у нее в заднем проходе. Лилит почувствовала себя в западне...
– Вы уверены, что не сможете принять в себя еще пару пинт? – раздался спокойный голос Блумберга, – Как видите, кружка уже почти пуста...

Лилит в отчаянии уткнулась лицом в кушетку. Черт возьми, наступит ли когда-нибудь конец этой бесконечной пытке?!

– Если я сейчас умру, доктор Блумберг, то это будет на вашей совести!

Доктор ничего не ответил Лилит. Сквозь толстые стекла очков он молча смотрел то на корчащуюся от боли девушку, стоящую перед ним на коленях с поднятой кверху попкой, то на кружку Эсмарха со свисающей вниз длинной резиновой трубкой. Во взгляде доктора читалось плохо скрываемое злорадство. Ведь он прекрасно сознавал, какие нестерпимые муки испытывала Лилит, в чью загорелую попку была вставлена эта невзрачная трубка!

Тяжелое дыхание девушки перемежалось громкими стонами... Галлон влитой в нее воды буквально разрывал ее изнутри!

– Еще много?

– Еще чуть-чуть...

– О-о-о-о, мистер Блумберг... О-о-о!..

Вместо ответа прозвучал долгожданный щелчок краника. Лилит с надеждой подняла глаза. Блумберг пристально смотрел на нее.

– Вы мужественная девушка, Лилит! – произнес он, слегка потрепав измученную девушку по рыжим волосам, – Признаться, не ожидал от вас такой стойкости...

– Я сама не ожидала, доктор Блумберг! – Лилит слабо улыбнулась, – Теперь вы можете вытащить из меня эту штуку. Мне уже давно хочется в туалет...

– Не будем торопиться, – пресек доктор ее попытку сползти с кушетки, – По правилам проведения очистительной клизмы, для более полного очищения кишечника пациенту необходимо удерживать в себе воду в течение по крайней мере десяти минут после окончания процедуры. Не так ли?

– Да, но...

– Мисс Эванс, вы же сама медсестра и вам следует знать, что в нашей клинике правила проведения процедур должны выполняться неукоснительно! Поэтому попрошу вас сесть на место и, по возможности, застегнуть халат. Ваши интимные места меня, как врача, более не интересуют...

– Простите, доктор, я что же – так и буду с этим шлангом в заднице сидеть? – язвительно заметила Лилит, дергая за себя за вставленную в попу трубку, как за хвост. В душе она была готова растерзать Блумберга на месте, но сейчас из-за раздутого живота ей было трудно даже дышать!

– Разумеется, теперь вы можете извлечь трубку из вашей прямой кишки, – усмехнулся доктор Блумберг, – Но должен вам заметить, что без затычки в виде ее надутого внутри вас наконечника ваши шансы на успех будут, скажем прямо, невелики... Во всяком случае, на вашем месте я бы этого не делал... Итак, мисс Эванс, время пошло! Лилит скривилась от боли.

– Доктор! – застонала она, хватаясь за выпирающий из-под белого халата вздутый животик, – То, что вы со мной делаете – это просто бесчеловечно! Я не могу сидеть вот так, целых десять минут, с галлоном воды в животе!!! У меня внутри все распирает! Меня сейчас вырвет... Если бы вы хоть раз попробовали испытать то, что сейчас испытываю я...

– Девочка моя, – не дав ей договорить, назидательно произнес доктор Блумберг, – Я испытал в своей жизни гораздо более страшные вещи. Я пережил нацистскую оккупацию!

"Жалко, что тебя тогда не убили!" – промелькнула в голове Лилит крамольная мысль. К этому времени ее уже действительно начало серьезно подташнивать.

– Что ж, Лилит... Вы знали, на что шли, давая свое согласие подвергнуться этой процедуре! Девушка заскрипела зубами.

– Надеюсь, что эти десять минут вы проведете в раздумьях о своем непозволительном поведении в прошлом... – продолжил было доктор, но внезапно в дверь процедурной постучали. Блумберг осекся, но к двери не подошел. Однако, вскоре стук повторился, причем на этот раз был уже более настойчивым.

– Войдите! – вынужден был подать голос доктор.

– Это вы, доктор Блумберг? Понимаете, у вас здесь заперто!

Сделав Лилит знак рукой, Блумберг нехотя подошел к двери и открыл ее.

– Черт, всем время захлопывается... – натянув на лицо непринужденную улыбку, сказал он стоящему на пороге заведующему гастроэнтерологическим отделением доктору Ковальски, – Хорошо бы замок сменить, а то вот так запрешь сам себя когда-нибудь! Вы что-то хотели, Эндрю?

– Простите, босс... Мне кажется, утром я оставил здесь карту мистера Джонсона из седьмой палаты. Можно, я взгляну?

– Минуточку, Эндрю... Если вы не возражаете, я предпочел бы сначала закончить нашу беседу с мисс Эванс. Это займет не более получаса...

Ковальски довольно бесцеремонно заглянул через плечо шефа в процедурную. Увидев там сидящую на кушетке медсестру из своего отделения, он игриво сделал ей ручкой.

– Привет, мисс Эванс! Как дела?

– Прекрасно, доктор Ковальски! – криво усмехнулась в ответ Лилит, покосившись на широкую спину Блумберга.

– Понятно... – подмигнул Ковальски и выскочил из процедурной. Он так и не обратил внимание ни на смертельную бледнось.

Лилит, ни на резиновую трубку, тянущуюся от кружки Эсмарха ей под халат...

"Ничего тебе не понятно, дурачок!" – с тоской подумала Лилит. Появление молодого доктора Ковальски на какое-то время отвлекло девушку от мучительных распирающих болей в животе, но с его уходом они с удвоенной яростью начали терзать ее донельзя раздутые кишки.

Наконец последние, самые тягостные минуты пытки истекли... К счастью, по их окончании ничего нового для Лилит доктор Блумберг придумывать не стал и великодушно разрешил девушке посетить туалет, предварительно показав ей, как выпускать из наконечника клизмы раздувающий его воздух. Едва она, присев над унитазом, извлекла наконечник из себя, как из ее прямой кишки ударила такая мощная струя, что Лилит испугалась, что звук этот будет слышен по всему этажу! Она провела на унитазе несколько минут, мучительно выдавливая из себя остатки воды и не переставая удивляться, как она смогла выдержать, когда все эти несметные потоки закачивались ей в задницу.

– Поздравляю вас, мисс Эванс! – высокопарно произнес доктор Блумберг, когда Лилит, как всегда стройная и подтянутая, снова появилась в процедурной, – На этот раз вам удалось доказать свое право работать в моей клинике. Надеюсь, что это послужит вам хорошим уроком и заставит пересмотреть свое отношение к работе!

– Благодарю вас за ваш урок, доктор Блумберг, – в тон ему ответила Лилит, слегка покачиваясь на каблуках из-за внезапного приступа слабости, – Но мне хотелось бы знать, многие ли из наших сестер прошли через этот ужас до того, как научились работать так, как они работают сейчас? Ведь я определенно не была вашей первой жертвой?

– Позвольте мне по этическим соображениям не отвечать на ваш вопрос, мисс Эванс. Впрочем, и сегодняшний случай я не собираюсь делать достоянием гласности...

– Понимаю, доктор Блумберг... В таком случае последний вопрос. Что может ждать меня в следующий раз, если я опять, не дай Бог, чем-то провинюсь перед обожаемой миссис Романо?

– Увольнение.

– А в качестве альтернативы?

Блумберг, прищурившись, посмотрел Лилит прямо в глаза.

– Лично вам, мисс Эванс, я намерен поставить еще одну такую же клизму – только на этот раз горячую, с крепким мыльным раствором! Впрочем, я искренне надеюсь, что делать этого мне не придется.