Спасибо, мне не интересно
✕
Рассказы с описанием несовершеннолетних запрещены.
Вы можете сообщить о проблеме в конце рассказа.
Цветочек
И он действительно узнал, узнал все понял и простил. Больше того признав свою вину именно свою, ведь женщина ни когда не бывает виноватой, Серж бросился в вдогонку. Так как на машине это сделать было невозможно время прошло больше трех часов Серый подключил авиаторов и поезд нагнали в Армавире да еще знакомые менты под звонок о заложенной бомбе тормознули поезд на сорок минут. А она этого ещё не знала, а потому уже все решила, как только поезд наберет ход сосчитает до семи (её любимое число,) попросит прощения у всех, особенно у него и быть что будет, встретимся в раю, а может и возле ворот. Поезд набрал ход, как глупо умирать молодой и ей привиделась дочка её дочка, нет их с Серёжей дочка такая рыжая, такая смешная. Слезы застилали глаза, но сделать уже ни чего нельзя. Шесть, семь она прыгает, почему долго, почему нет той боли, которой она очень боялась и ждала как избавления. Руки, какие горячие руки, нет этого быть не могло и когда она открыла глаза:::::::::
Каково было Светику, увидеть в белом костюме своего дорогого и любимого Серёжку она была уверенна, что они больше ни когда не увидятся.
===============================================================
Круто завернул.
Она ощущает на себе его внимательный взгляд, но еще несколько минут не поднимает глаз. Это Он. Она чувствует его раздевающий, наглый взор, который заставляет ее напрячься и посмотреть на него в упор. Загорелый Серёга в белых джинсах белозубо улыбается ей он её не бросил. Усилием воли она та, которая только что прощалась с жизнью отстранила его руки. Сон:::::::..
. Инстинкт самки, которую хотят (она точно знает это), не дает ей ретироваться. ОНА замерла ничего не понимая. Через пятнадцать минут он стоит перед ней с двумя билетами в спальный вагон в одной руке и бутылкой шампанского в другой.
– Договорился с проводником без подселения ты сегодня моя.
– Искатель приключений, почему ты так уверен в себе?
– Я уверен в тебе! Пошли, приключения начинаются!.
Он распахивает дверь купе и пропускает ее вперед. Цветик теряется, боясь напора с его стороны. Он закрывает дверь, нежно поворачивает ее к себе и целует в губы.
– Ты ведь этого хочешь, ты простила меня?
– Я нет. Да... а ты-
– Я. Тебя, Тебя ДА ТЕБЯ то за что –
Он притягивает ее.
– Не бойся, я не сделаю тебе плохо...
Света чувствует его возбуждение, и сладкая истома охватывает ее. "Этого не может быть со мной", – мелькает у нее мысль, но уходит также внезапно, как и появляется. Его язык работает безупречно, ласково касаясь ее шеи, опускаясь все ниже и ниже. Она чувствует, что трусики намокли и ей становится неловко от этого. Ее тесная маечка мешает ему, она ласково останавливает его и одним движением стягивает ее. Под ней ничего нет. Он набрасывается на нее как изголодавшийся волк. Стон вырывается из ее груди.
– Тише, милая, тише, – шепчет он в самое ухо.
Серый ласкает ее грудь, слегка покусывая маленькие упругие соски, его руки забираются под юбку и нежно гладят бедра, живот, затянутые в узкие трусики. Она чувствует, что теряет контроль над собой. Его дикое возбуждение сводит ее с ума. Его плоть горяча сквозь одежду, и она начинает мягкими движениями расстегивать ему брюки. Руки не слушаются, и он помогает ей.
– Тебе нравиться то, что ты видишь?
– Да, я хочу тебя.
Он стягивает с нее маленькие белые трусики, поднимает на сильных руках и резко притягивает к себе на колени. Они переполнены бешеным желанием обладать друг другом. Он одевает ее на себя, боясь нарушить это желание. Он впивается в ее губы, он хочет выпить ее всю. Она стонет от наслаждения, которое дарит ей этот незнакомый мужчина... Он делает это еще, а потом еще. Они не могут насытиться друг другом...
Они лежат обнаженные и пьют шампанское, чтобы придать силы своим уставшим телам. Они молчат. Им нечего сказать друг другу, они улыбаются своим чувствам.
==================================================================
Пока всё надо дернуть настоящую живую Сетку.
Света проснулась на рассвете от его взгляда. Он сидел возле нее и смотрел, как она спит.
Цветик по-прежнему никак не реагировала на происходящее, лишь дыхание её стало учащённым и прерывистым. Моя пятерня двинулась вниз. Протиснувшись под простыню, она поддела трусы и, моя рука проскользнув внутрь, принялась играть жёсткими курчавыми волосками. Она застонала и, чуть развернувшись в тесноте полки, разжала сомкнутые до сих пор ноги. Мои пальцы легли на её горячую, влажную розу она сама любила так называть. Это было последней каплей, переполнившей чашу нашего благоразумия. Мы оба словно обезумели и, отбросив всякую осторожность, ринулись в объятия друг друга. Руки женщины объявили войну моим штанам. Расправившись с ремнём, они с удвоенной силой вцепились в "молнию" и не то, сорвав, не то, расстегнув её, сгребли в охапку мой член. Я тоже не терял времени даром, и в тот момент, когда Сетке удалось, наконец, высвободить член наружу, на ней самой не осталось уже ни колгот, ни трусиков. И если простыне ещё удалось кое-как то выжить то колготкам с трусиками повезло меньше и они валялись где-то под полкой, изодранные в клочья: Секундой позже я уже взгромоздился поверх её, готовый войти в широко распахнутые передо мной "ворота", но::::: Мы успели забыть что проводник выполнил своё слово на эту ночь, но бригадир на следующее утро подселил своих людей наивный сказал бы мы сами доплатили, что б ехать одним.
В этот момент, позабытый нами дед, вошедший на остановке заворочался, заскрипел, а вслед за ним всхлипнула и девчушка которую мы вообще не помнили когда вошла, а может она ехала с самого начала и все видела да бог с ней. Мы замерли, полностью обратившись в слух. На этот раз всё обошлось. Тем не менее, продолжать в том же духе мы уже не могли.
========================================================================
– Не здесь, – услышал я шёпот.
Перешагнув через меня (теперь она уже специально проехалась по моему бедру своей пылающей розой), моя подруга на мгновение выпрямилась рядом с полкой во весь рост. Её обнажённые бёдра тускло поблёскивали во мраке вагона: Быстрым движением натянув на себя юбку и поправив разорванный лифчик, она поманила меня в коридор.
Я поспешил за ней, кое-как на ходу запахивая растерзанные штаны.
Спотыкаясь о расставленные повсюду котомки и ящики, мы пробрались в тамбур.
Местечко, надо сказать, было ещё то – табачный дым, вонь и прочие удовольствия.
Хорошо ещё мы не могли видеть в темноте всего, что творилось вокруг. Однако привередничать не приходилось – больше идти было некуда.
Едва прикрыв за собой дверь, мы снова бросились в объятия друг друга, даже не подумав подстраховаться на случай, если кто-то войдёт. Прижав Сетку к стене, я одним движением вскинул вверх её юбку. Мои пальцы впились в её обнажённые ягодицы, терзая, комкая их,
Притягивая к себе. Она судорожно припала к моим губам. Её рука скользнула по моей спине, забралась под выпущенную наружу рубашку. Вторая рука спустилась пониже и, освободив мой член, направила его промеж распахнутых ног в сгорающую в ожидании розу. Обхватив меня ногами, амазонка со стоном откинулась назад, на стену, и принялась ожесточённо крутить задом, насаживаясь на член глубже и глубже. Наконец, поглотив его практически до основания, она закачалась на нём из стороны в сторону, кряхтя и повизгивая от наслаждения.
С треском, рванув блузку, я сорвал с Цветика лифчик и уткнулся лицом в её груди, целуя их, покусывая соски. По мере того как меня начинало забирать всё больше и больше, я окончательно терял над собой всякий контроль и вскоре уже кромсал эти нежные полушария не хуже любого хищника. Мял их, словно тряпку и кусал, кусал до крови. Света, глуша крик, впилась зубами в моё плечо. Её зад двигался всё быстрее и быстрее. Наконец всё было позади. Я спустил так, что по полу бежал ручей, а она, с вздохом и тяжелым сопением разжав плотное кольцо ног вкруг моих бёдер, изнеможённо соскользнула на пол. Я придержал её и некоторое время держал на руках. Некоторое время она так и висела на руках, не в силах выпрямиться. Наклонившись к ней, я покрывал её лицо, глаза, шею, тело бесчисленными благодарственными поцелуями. Постепенно Кизильчук оживала. А, ожив, начала собирать вокруг клочья того, что когда-то было её одеждой. Только сейчас я обратил внимание, что мы оба стоим в тамбуре практически голые. Вот была бы потеха, если кто-нибудь забрёл бы сюда в этот момент! От нечего делать я тоже начать облачаться в какое-то рваньё.: Когда с этим было покончено, мы попытались благоразумно вернуться на свои места, но, столкнувшись у двери, опять оказались в объятиях друг друга. Это было какое-то безумие!..
================================================================
Первой пришла в себя она. Осторожно отстранившись, она шепнула мне на ухо:
– Извини, мне надо сделать кое-какие дела.
И шмыгнула мимо меня в туалет. Услышав звук закрывающегося замка, я совсем было приготовился у туалета и заночевать, как дверь отворилась, и послышался жалобный голос:
– Здесь такие дурацкие краны! У меня ничего не получается Серёж помоги!
– Давай помогу, – живо, словно всегда готовый пионер, поспешил откликнуться я.
Пропустив меня внутрь благо хоть туалет был большой как купе, снова заперла дверь на замок. Задрав юбку до пояса и подоткнув подол, широко расставив ноги в стороны, она приготовилась принимать "водные процедуры". Я усиленно пытался не обращать внимания на её позу и не думать о том, что ниже пояса моя подруга опять совершенно голая. Пытаясь оправдать оказанное мне доверие, я с истинно пионерским усердием снова и снова отжимал водопроводный кран, пока, наконец, окончательно не убедился, что подобная работа мне не по зубам. Пришлось поменяться ролями. Теперь уже мои ладони трудились над розочкой, в то время как сама Цветик давила на кран. Однако ей тоже не хватило усердия. Во всяком случае, по мере того как я осваивался с новыми для себя функциями и входил во вкус, она всё больше отлынивала от своих прямых обязанностей, а вскоре и вовсе плюнула на них и, вцепившись руками в раковину умывальника, принялась поскуливать от удовольствия. Судя по тому, как быстро увлажнялись мои ладони (и это была уже отнюдь не вода), чувствовала она себя совсем не плохо.
Каково было Светику, увидеть в белом костюме своего дорогого и любимого Серёжку она была уверенна, что они больше ни когда не увидятся.
===============================================================
Круто завернул.
Она ощущает на себе его внимательный взгляд, но еще несколько минут не поднимает глаз. Это Он. Она чувствует его раздевающий, наглый взор, который заставляет ее напрячься и посмотреть на него в упор. Загорелый Серёга в белых джинсах белозубо улыбается ей он её не бросил. Усилием воли она та, которая только что прощалась с жизнью отстранила его руки. Сон:::::::..
. Инстинкт самки, которую хотят (она точно знает это), не дает ей ретироваться. ОНА замерла ничего не понимая. Через пятнадцать минут он стоит перед ней с двумя билетами в спальный вагон в одной руке и бутылкой шампанского в другой.
– Договорился с проводником без подселения ты сегодня моя.
– Искатель приключений, почему ты так уверен в себе?
– Я уверен в тебе! Пошли, приключения начинаются!.
Он распахивает дверь купе и пропускает ее вперед. Цветик теряется, боясь напора с его стороны. Он закрывает дверь, нежно поворачивает ее к себе и целует в губы.
– Ты ведь этого хочешь, ты простила меня?
– Я нет. Да... а ты-
– Я. Тебя, Тебя ДА ТЕБЯ то за что –
Он притягивает ее.
– Не бойся, я не сделаю тебе плохо...
Света чувствует его возбуждение, и сладкая истома охватывает ее. "Этого не может быть со мной", – мелькает у нее мысль, но уходит также внезапно, как и появляется. Его язык работает безупречно, ласково касаясь ее шеи, опускаясь все ниже и ниже. Она чувствует, что трусики намокли и ей становится неловко от этого. Ее тесная маечка мешает ему, она ласково останавливает его и одним движением стягивает ее. Под ней ничего нет. Он набрасывается на нее как изголодавшийся волк. Стон вырывается из ее груди.
– Тише, милая, тише, – шепчет он в самое ухо.
Серый ласкает ее грудь, слегка покусывая маленькие упругие соски, его руки забираются под юбку и нежно гладят бедра, живот, затянутые в узкие трусики. Она чувствует, что теряет контроль над собой. Его дикое возбуждение сводит ее с ума. Его плоть горяча сквозь одежду, и она начинает мягкими движениями расстегивать ему брюки. Руки не слушаются, и он помогает ей.
– Тебе нравиться то, что ты видишь?
– Да, я хочу тебя.
Он стягивает с нее маленькие белые трусики, поднимает на сильных руках и резко притягивает к себе на колени. Они переполнены бешеным желанием обладать друг другом. Он одевает ее на себя, боясь нарушить это желание. Он впивается в ее губы, он хочет выпить ее всю. Она стонет от наслаждения, которое дарит ей этот незнакомый мужчина... Он делает это еще, а потом еще. Они не могут насытиться друг другом...
Они лежат обнаженные и пьют шампанское, чтобы придать силы своим уставшим телам. Они молчат. Им нечего сказать друг другу, они улыбаются своим чувствам.
==================================================================
Пока всё надо дернуть настоящую живую Сетку.
Света проснулась на рассвете от его взгляда. Он сидел возле нее и смотрел, как она спит.
Цветик по-прежнему никак не реагировала на происходящее, лишь дыхание её стало учащённым и прерывистым. Моя пятерня двинулась вниз. Протиснувшись под простыню, она поддела трусы и, моя рука проскользнув внутрь, принялась играть жёсткими курчавыми волосками. Она застонала и, чуть развернувшись в тесноте полки, разжала сомкнутые до сих пор ноги. Мои пальцы легли на её горячую, влажную розу она сама любила так называть. Это было последней каплей, переполнившей чашу нашего благоразумия. Мы оба словно обезумели и, отбросив всякую осторожность, ринулись в объятия друг друга. Руки женщины объявили войну моим штанам. Расправившись с ремнём, они с удвоенной силой вцепились в "молнию" и не то, сорвав, не то, расстегнув её, сгребли в охапку мой член. Я тоже не терял времени даром, и в тот момент, когда Сетке удалось, наконец, высвободить член наружу, на ней самой не осталось уже ни колгот, ни трусиков. И если простыне ещё удалось кое-как то выжить то колготкам с трусиками повезло меньше и они валялись где-то под полкой, изодранные в клочья: Секундой позже я уже взгромоздился поверх её, готовый войти в широко распахнутые передо мной "ворота", но::::: Мы успели забыть что проводник выполнил своё слово на эту ночь, но бригадир на следующее утро подселил своих людей наивный сказал бы мы сами доплатили, что б ехать одним.
В этот момент, позабытый нами дед, вошедший на остановке заворочался, заскрипел, а вслед за ним всхлипнула и девчушка которую мы вообще не помнили когда вошла, а может она ехала с самого начала и все видела да бог с ней. Мы замерли, полностью обратившись в слух. На этот раз всё обошлось. Тем не менее, продолжать в том же духе мы уже не могли.
========================================================================
– Не здесь, – услышал я шёпот.
Перешагнув через меня (теперь она уже специально проехалась по моему бедру своей пылающей розой), моя подруга на мгновение выпрямилась рядом с полкой во весь рост. Её обнажённые бёдра тускло поблёскивали во мраке вагона: Быстрым движением натянув на себя юбку и поправив разорванный лифчик, она поманила меня в коридор.
Я поспешил за ней, кое-как на ходу запахивая растерзанные штаны.
Спотыкаясь о расставленные повсюду котомки и ящики, мы пробрались в тамбур.
Местечко, надо сказать, было ещё то – табачный дым, вонь и прочие удовольствия.
Хорошо ещё мы не могли видеть в темноте всего, что творилось вокруг. Однако привередничать не приходилось – больше идти было некуда.
Едва прикрыв за собой дверь, мы снова бросились в объятия друг друга, даже не подумав подстраховаться на случай, если кто-то войдёт. Прижав Сетку к стене, я одним движением вскинул вверх её юбку. Мои пальцы впились в её обнажённые ягодицы, терзая, комкая их,
Притягивая к себе. Она судорожно припала к моим губам. Её рука скользнула по моей спине, забралась под выпущенную наружу рубашку. Вторая рука спустилась пониже и, освободив мой член, направила его промеж распахнутых ног в сгорающую в ожидании розу. Обхватив меня ногами, амазонка со стоном откинулась назад, на стену, и принялась ожесточённо крутить задом, насаживаясь на член глубже и глубже. Наконец, поглотив его практически до основания, она закачалась на нём из стороны в сторону, кряхтя и повизгивая от наслаждения.
С треском, рванув блузку, я сорвал с Цветика лифчик и уткнулся лицом в её груди, целуя их, покусывая соски. По мере того как меня начинало забирать всё больше и больше, я окончательно терял над собой всякий контроль и вскоре уже кромсал эти нежные полушария не хуже любого хищника. Мял их, словно тряпку и кусал, кусал до крови. Света, глуша крик, впилась зубами в моё плечо. Её зад двигался всё быстрее и быстрее. Наконец всё было позади. Я спустил так, что по полу бежал ручей, а она, с вздохом и тяжелым сопением разжав плотное кольцо ног вкруг моих бёдер, изнеможённо соскользнула на пол. Я придержал её и некоторое время держал на руках. Некоторое время она так и висела на руках, не в силах выпрямиться. Наклонившись к ней, я покрывал её лицо, глаза, шею, тело бесчисленными благодарственными поцелуями. Постепенно Кизильчук оживала. А, ожив, начала собирать вокруг клочья того, что когда-то было её одеждой. Только сейчас я обратил внимание, что мы оба стоим в тамбуре практически голые. Вот была бы потеха, если кто-нибудь забрёл бы сюда в этот момент! От нечего делать я тоже начать облачаться в какое-то рваньё.: Когда с этим было покончено, мы попытались благоразумно вернуться на свои места, но, столкнувшись у двери, опять оказались в объятиях друг друга. Это было какое-то безумие!..
================================================================
Первой пришла в себя она. Осторожно отстранившись, она шепнула мне на ухо:
– Извини, мне надо сделать кое-какие дела.
И шмыгнула мимо меня в туалет. Услышав звук закрывающегося замка, я совсем было приготовился у туалета и заночевать, как дверь отворилась, и послышался жалобный голос:
– Здесь такие дурацкие краны! У меня ничего не получается Серёж помоги!
– Давай помогу, – живо, словно всегда готовый пионер, поспешил откликнуться я.
Пропустив меня внутрь благо хоть туалет был большой как купе, снова заперла дверь на замок. Задрав юбку до пояса и подоткнув подол, широко расставив ноги в стороны, она приготовилась принимать "водные процедуры". Я усиленно пытался не обращать внимания на её позу и не думать о том, что ниже пояса моя подруга опять совершенно голая. Пытаясь оправдать оказанное мне доверие, я с истинно пионерским усердием снова и снова отжимал водопроводный кран, пока, наконец, окончательно не убедился, что подобная работа мне не по зубам. Пришлось поменяться ролями. Теперь уже мои ладони трудились над розочкой, в то время как сама Цветик давила на кран. Однако ей тоже не хватило усердия. Во всяком случае, по мере того как я осваивался с новыми для себя функциями и входил во вкус, она всё больше отлынивала от своих прямых обязанностей, а вскоре и вовсе плюнула на них и, вцепившись руками в раковину умывальника, принялась поскуливать от удовольствия. Судя по тому, как быстро увлажнялись мои ладони (и это была уже отнюдь не вода), чувствовала она себя совсем не плохо.