Спасибо, мне не интересно
✕
Рассказы с описанием несовершеннолетних запрещены.
Вы можете сообщить о проблеме в конце рассказа.
Дежа вю
Лена проверила замок, и положив ключ в карман поцеловала подругу в щеку. На прощанье она пожелала прекрасных впечатлений, и намекнув что если Элизабет соскучится, то она будет дома.
Элизабет подкрасила губы и решила пройтись по магазинам, чтобы ещё раз испытать острые ощущения, о которых рассказывала Лена. Джинсовый костюм был к лицу, на ноги Элизабет надела босоножки, предпочтя их туфлям. Уже на выходе из первого магазина Элизабет не помнила что в нём продавалось и единственная мысль которая крутилась в голове была побыстрее вынуть из себя фаллос, который беспощадно жег её тело, раскалял его до такой степени, что казалось ещё вот-вот и тело растает, поплывёт. Элизабет остановилась на углу, желая как то успокоить плоть, делая вид что рассматривает витрину, но тело не подчинялось ей, трусики уже давно мокрые, прилипли к коже, а цепочки раздражали непривычный к таким вещам пах. От этих переживаний Элизабет застонала, и плюнув на поход, махнула проезжающему такси.
Дома она, бросив одежду на пол бросилась в ванну, пытаясь выдернуть раскаленный фаллос из себя. Поняв что это невозможно сделать без Лены, Элизабет застонала, и расплакавшись, села на пол. Ужас положения заключался в том что Лена должна была придти только завтра, и предстоящая ночь казалась дикой, нелепой пыткой.
Изможденная, Элизабет легла в постель, но сон не шел. Только к утру Элизабет забылась тяжелым сном.
Когда Лена отомкнула пояс, то тело Элизабет дрожало, анус был кроваво-красным, цепочки натерли пах, а влагалище, опухшее и покрасневшее взывало о пощаде.
Почти весь день Элизабет проспала, Лена смазала ей больные места кремом, а чтобы успокоить налила вина. Вечером появился Серж. Весь день он провел в мастерской, что то "творя", как любил он говорить. Поужинав, они решили просто отдохнуть, день у Сержа был напряженный. Элизабет раскинулась на софе, а Серж сел в ногах.
– Ты запретила мне касаться тебя выше лодыжек?
– Да дорогой, этого ты ещё не заслужил.
– Тогда ты не против, если я отмечу это место?
– Как?
– Протяни ноги и закрой глаза.
Элизабет, помня случай с Леной, насторожилась.
– Не бойся, больно не будет.
Элизабет повернулась на живот, и согнула ноги в коленях. Ступни оказались на одном уровне с лицом Сержа. Элизабет ощутила мягкие поцелуи, Серж с удовольствием стал сосать пальцы и пятки любимой, наслаждаясь ароматом её тела. Когда он оторвался от ног Элизабет попросила не прерываться.
– Сначала посмотри на подарок, тебе нравится?
Элизабет посмотрела на ноги. На обоих лодыжках, чуть выше щиколоток, блестели золотые браслеты, их блеск выгодно подчеркивал загорелое тело. Удивительно, но Элизабет не поняла, когда Серж ухитрился надеть браслеты ей на ноги. Она вытянула ноги, пошевелила ступнями. Браслеты не мешали, не причиняли ни каких хлопот, и казалось она их носила уже давно. Элизабет вспомнила картину Сержа. "Надо сделать педикюр и тогда мои ноги будут на сто процентов " – подумала про себя Элизабет. Элизабет понравился подарок Сержа, но не подав вида, она вытянула руки.
– Ну посмотри, тут нечего нет.
Через минуту на запястьях звенели тонкие цепи, сделанные по образцу ножных браслетов. Элизабет надела короткое платье и черные туфли. Пройдясь перед зеркалом она отметила элегантность браслетов.
– Мне нравится – заключила Элизабет.
– Мне тоже, – улыбнулся Серж.
По обоюдному согласию было решено заклепать браслеты навсегда. В мастерской Элизабет села в кресло и наблюдала как Серж, удалив замки, клепает концы цепей. Когда металл остыл, Элизабет раздвинула ноги.
– Возьми меня, возьми грубо, самец.
Серж посмотрел на влагалище и прикрыв глаз ответил:
– Там нечего нет, и значит пока рано.
Элизабет застонала, ей хотелось Сержа прямо сейчас. Мысль о том что Серж не сольётся с ней казалась недопустимой.
– Делай что хочешь ,-прохрипела она сжимая кулаки , – делай, я твоя...
Серж спокойно подошел к ней и раздвинув ноги девушки ещё шире, притянул их ремнями к креслу. То же он сделал с её руками. Элизабет закрыла глаза. Она поняла что сейчас Серж проколет ей половые губы. Она хотела носить кольца, но не думала что это случится так быстро, и сейчас Элизабет не была готова морально. "Надо бы посоветоваться со своим гинекологом," – подумала Элизабет. Серж не спеша выбрил ей лобок. Оттянув губу он помял её пальцами, и, растянув сделал посередине прокол. Боль захлестнула Элизабет. Оставив иглу в теле, Серж проколол другую губу. Достав кольца, он показал их Элизабет. Они были трубчатыми и по виду напоминали звенья массивной цепочки. Серж, взяв одно из колец, показал Элизабет, что оно образовано двумя дугами в форме буквы "U", которые вставлялись одна в другую.
– Видишь, в трубку вставлена пружина, и если на неё с силой нажать, она входит в паз и там намертво стопорится. Снять его уже невозможно, его можно только распилить. Элизабет судорожно напряглась, почувствовав холод входящего в её плоть металла. Серж сжал кольцо ладонью, но, видимо, пружина была слишком жесткой, и дуги до конца не доходили. Пришлось взять молоток. Потом, прижимая одну половину кольца к подложенной металлической плите, как к наковальне, Серж начал ударять маленьким молотком по другой и в конце концов свёл вместе дуги. Пружина, щелкнув, застопорилась. Раз и навсегда.
Серж помог Элизабет подняться. Элизабет тут же поняла тяжесть колец. И тяжесть эта была не только физической. Кровь стекала из проколов, губы сразу опухли, обхватив кольца, которые не давали возможности им закрыться. Правое кольцо уперлось в клитор, левое касаясь его, позванивало от малейшего движения. Боль утихла, но всё же было неудобно от невозможности свести ноги вместе. Серж, нежно обняв Элизабет, опустил девушку на пол. Элизабет хотела надеть трусики, но поняла что теперь это затруднительно – кольца просто вывалились бы из них, они казались орудием пытки, безжалостно впившимся в тело рабыни, а браслеты на ногах усиливали эту мысль.
Вечером Лена опешила от вида Элизабет. Браслеты ей понравились, но когда подруга распахнула халат, то она просто села от изумления. Видя такие украшения в порно – журналах, Лена не думала о том что увидет такое наяву, да в придачу на Элизабет.
Лена встала на колени, обняв Элизабет, и поцеловала её во влагалище, отягощенное кольцами. Элизабет, чувствуя как язычёк Лены ласкает её раны, гладила подругу по голове, и задумчиво рассматривала Лену. Лена держала ступни так, что были видны её татуировки, и Элизабет представила как на ногах подруги смотрелись бы кандалы.
Переведя взгляд на свои ноги она ещё раз отметила что золото ей идёт.
Проснувшись Элизабет стала себя разглядывать. Первая ночь в железе прошла спокойно, она проснулась лишь раз, когда переворачиваясь задела кольца. Лена вечером сделала ей педикюр, лак блестел на ногтях, и Элизабет любовалась своими ногами.
Элизабет довольно быстро привыкла к кольцам, хотя поначалу, особенно при ходьбе, они доставляли ей определенные хлопоты. К левому кольцу теперь крепилась массивная цепь, отягощенная на конце большим металлическим диском с выгравированными на нем именами её и Сержа. Она спускалась до половины бедра и при каждом шаге покачивалась словно язык колокола у неё между ног.
Дождливый день подходил к обеду. Элизабет и Серж, прогуливаясь, зашли в подворотню. Дождь усилился. Белый косой луч проникал в подвал, где они стояли. Вода хлестала по ступенькам. В белом луче, в полумраке подвала лицо Сержа было тёмным, губы чуть шевелились:
– Они глядят на друг друга и чувствуют, что ещё немного...
– И их смоет потоком дерьма! Я угадала?
– Ты угадала, Элизабет! И они понимают, что выход только один: насладиться друг другом как можно скорее!
– Он расстёгивает брюки...
– Она скидывает эту долбанную блузку...
– Но ей холодно!
– Но он её согреет, а блузка и так хоть выжми...
– Он целует её, и немедленно...
– Но и не быстро...
Её слова перешли в постанывание, – сначала ироническое, а затем и самое настоящее, она знала этот короткий стон, с которым он входил в неё, проникая резкими короткими толчками. Она раздвинула ноги.
Серж, казалось ничего вокруг себя не замечал. Вода хлестала, холодные брызги обдавали ноги Элизабет до колен. Серж прижался к ней всем телом, подхватил под ягодицы, поднял, и она уперлась ногами в противоположную стену, а спина её прижималась к холодному шершавому кирпичу. Она не замечала ничего, отдавалась столь полно и самозабвенно, что каждая клеточка её тела растаяла, казалось ей в этом кирпиче, потоке, луче белого света в водяной пыли. Серж покусывал её плечи и шею. Он двигался быстро, лихорадочно,
Содрогаясь всем телом. Её ноги скользили, цепляясь за выбоины и выщерблины в стене. Цепь звякала о кирпич, на ножных браслетах отражалось солнце, тело было покрыто каплями воды.
Он удерживал её на весу, проникая в неё так глубоко, как никогда прежде, задыхаясь, торопя наслаждение. Она выгибалась, охватывая его шею, стараясь прижаться к нему ещё плотней. Плеск воды, лихорадочная частота дыхания, запрокинутая голова.
Это длилось, длилось, не кончаясь, долго, бесконечно долго, – его пылающее лицо, его руки, его плечи, острое, растущее блаженство, растворение друг в друге, захлёб, задыхание, плеск.
Извержение – извержение любви, воды, света.
Пока волоски на лобке не отрасли, Элизабет попросила Лену сделать ей татуировку.
– На твой вкус, Лена. Я доверяю тебе сделать это.
Бабочка была красива, и Элизабет это жутко понравилось. Она то и дело поглаживала припухший лобок, подходила к зеркалу и рассматривала татуировку.
Бабочка, размером со спичечный коробок, ярко выделялась на незагорелом, чисто выбритом лобке, подчеркивая красоту его формы.
Вечером Элизабет предложила Лене остаться у неё ночевать.
– Вечер долог, вместе будет интересней, да и телевизор у меня получше, будет что посмотреть.
Ужин готовили вместе, вспоминая интересные случаи из соей жизни. Девушки то и дело касались друг друга, по возможности поглаживали, иногда целовались. Элизабет заметила что вдруг стало жарко. Было внесено предложение раздеться. Сказано – сделано. Теперь подруги разгуливали по кухне голыми, ни чуть не стесняясь своих тел, которые были действительно хороши.
Элизабет подкрасила губы и решила пройтись по магазинам, чтобы ещё раз испытать острые ощущения, о которых рассказывала Лена. Джинсовый костюм был к лицу, на ноги Элизабет надела босоножки, предпочтя их туфлям. Уже на выходе из первого магазина Элизабет не помнила что в нём продавалось и единственная мысль которая крутилась в голове была побыстрее вынуть из себя фаллос, который беспощадно жег её тело, раскалял его до такой степени, что казалось ещё вот-вот и тело растает, поплывёт. Элизабет остановилась на углу, желая как то успокоить плоть, делая вид что рассматривает витрину, но тело не подчинялось ей, трусики уже давно мокрые, прилипли к коже, а цепочки раздражали непривычный к таким вещам пах. От этих переживаний Элизабет застонала, и плюнув на поход, махнула проезжающему такси.
Дома она, бросив одежду на пол бросилась в ванну, пытаясь выдернуть раскаленный фаллос из себя. Поняв что это невозможно сделать без Лены, Элизабет застонала, и расплакавшись, села на пол. Ужас положения заключался в том что Лена должна была придти только завтра, и предстоящая ночь казалась дикой, нелепой пыткой.
Изможденная, Элизабет легла в постель, но сон не шел. Только к утру Элизабет забылась тяжелым сном.
Когда Лена отомкнула пояс, то тело Элизабет дрожало, анус был кроваво-красным, цепочки натерли пах, а влагалище, опухшее и покрасневшее взывало о пощаде.
Почти весь день Элизабет проспала, Лена смазала ей больные места кремом, а чтобы успокоить налила вина. Вечером появился Серж. Весь день он провел в мастерской, что то "творя", как любил он говорить. Поужинав, они решили просто отдохнуть, день у Сержа был напряженный. Элизабет раскинулась на софе, а Серж сел в ногах.
– Ты запретила мне касаться тебя выше лодыжек?
– Да дорогой, этого ты ещё не заслужил.
– Тогда ты не против, если я отмечу это место?
– Как?
– Протяни ноги и закрой глаза.
Элизабет, помня случай с Леной, насторожилась.
– Не бойся, больно не будет.
Элизабет повернулась на живот, и согнула ноги в коленях. Ступни оказались на одном уровне с лицом Сержа. Элизабет ощутила мягкие поцелуи, Серж с удовольствием стал сосать пальцы и пятки любимой, наслаждаясь ароматом её тела. Когда он оторвался от ног Элизабет попросила не прерываться.
– Сначала посмотри на подарок, тебе нравится?
Элизабет посмотрела на ноги. На обоих лодыжках, чуть выше щиколоток, блестели золотые браслеты, их блеск выгодно подчеркивал загорелое тело. Удивительно, но Элизабет не поняла, когда Серж ухитрился надеть браслеты ей на ноги. Она вытянула ноги, пошевелила ступнями. Браслеты не мешали, не причиняли ни каких хлопот, и казалось она их носила уже давно. Элизабет вспомнила картину Сержа. "Надо сделать педикюр и тогда мои ноги будут на сто процентов " – подумала про себя Элизабет. Элизабет понравился подарок Сержа, но не подав вида, она вытянула руки.
Через минуту на запястьях звенели тонкие цепи, сделанные по образцу ножных браслетов. Элизабет надела короткое платье и черные туфли. Пройдясь перед зеркалом она отметила элегантность браслетов.
– Мне нравится – заключила Элизабет.
– Мне тоже, – улыбнулся Серж.
По обоюдному согласию было решено заклепать браслеты навсегда. В мастерской Элизабет села в кресло и наблюдала как Серж, удалив замки, клепает концы цепей. Когда металл остыл, Элизабет раздвинула ноги.
– Возьми меня, возьми грубо, самец.
Серж посмотрел на влагалище и прикрыв глаз ответил:
– Там нечего нет, и значит пока рано.
Элизабет застонала, ей хотелось Сержа прямо сейчас. Мысль о том что Серж не сольётся с ней казалась недопустимой.
– Делай что хочешь ,-прохрипела она сжимая кулаки , – делай, я твоя...
Серж спокойно подошел к ней и раздвинув ноги девушки ещё шире, притянул их ремнями к креслу. То же он сделал с её руками. Элизабет закрыла глаза. Она поняла что сейчас Серж проколет ей половые губы. Она хотела носить кольца, но не думала что это случится так быстро, и сейчас Элизабет не была готова морально. "Надо бы посоветоваться со своим гинекологом," – подумала Элизабет. Серж не спеша выбрил ей лобок. Оттянув губу он помял её пальцами, и, растянув сделал посередине прокол. Боль захлестнула Элизабет. Оставив иглу в теле, Серж проколол другую губу. Достав кольца, он показал их Элизабет. Они были трубчатыми и по виду напоминали звенья массивной цепочки. Серж, взяв одно из колец, показал Элизабет, что оно образовано двумя дугами в форме буквы "U", которые вставлялись одна в другую.
– Видишь, в трубку вставлена пружина, и если на неё с силой нажать, она входит в паз и там намертво стопорится. Снять его уже невозможно, его можно только распилить. Элизабет судорожно напряглась, почувствовав холод входящего в её плоть металла. Серж сжал кольцо ладонью, но, видимо, пружина была слишком жесткой, и дуги до конца не доходили. Пришлось взять молоток. Потом, прижимая одну половину кольца к подложенной металлической плите, как к наковальне, Серж начал ударять маленьким молотком по другой и в конце концов свёл вместе дуги. Пружина, щелкнув, застопорилась. Раз и навсегда.
Серж помог Элизабет подняться. Элизабет тут же поняла тяжесть колец. И тяжесть эта была не только физической. Кровь стекала из проколов, губы сразу опухли, обхватив кольца, которые не давали возможности им закрыться. Правое кольцо уперлось в клитор, левое касаясь его, позванивало от малейшего движения. Боль утихла, но всё же было неудобно от невозможности свести ноги вместе. Серж, нежно обняв Элизабет, опустил девушку на пол. Элизабет хотела надеть трусики, но поняла что теперь это затруднительно – кольца просто вывалились бы из них, они казались орудием пытки, безжалостно впившимся в тело рабыни, а браслеты на ногах усиливали эту мысль.
Вечером Лена опешила от вида Элизабет. Браслеты ей понравились, но когда подруга распахнула халат, то она просто села от изумления. Видя такие украшения в порно – журналах, Лена не думала о том что увидет такое наяву, да в придачу на Элизабет.
Лена встала на колени, обняв Элизабет, и поцеловала её во влагалище, отягощенное кольцами. Элизабет, чувствуя как язычёк Лены ласкает её раны, гладила подругу по голове, и задумчиво рассматривала Лену. Лена держала ступни так, что были видны её татуировки, и Элизабет представила как на ногах подруги смотрелись бы кандалы.
Переведя взгляд на свои ноги она ещё раз отметила что золото ей идёт.
Проснувшись Элизабет стала себя разглядывать. Первая ночь в железе прошла спокойно, она проснулась лишь раз, когда переворачиваясь задела кольца. Лена вечером сделала ей педикюр, лак блестел на ногтях, и Элизабет любовалась своими ногами.
Элизабет довольно быстро привыкла к кольцам, хотя поначалу, особенно при ходьбе, они доставляли ей определенные хлопоты. К левому кольцу теперь крепилась массивная цепь, отягощенная на конце большим металлическим диском с выгравированными на нем именами её и Сержа. Она спускалась до половины бедра и при каждом шаге покачивалась словно язык колокола у неё между ног.
Дождливый день подходил к обеду. Элизабет и Серж, прогуливаясь, зашли в подворотню. Дождь усилился. Белый косой луч проникал в подвал, где они стояли. Вода хлестала по ступенькам. В белом луче, в полумраке подвала лицо Сержа было тёмным, губы чуть шевелились:
– Они глядят на друг друга и чувствуют, что ещё немного...
– И их смоет потоком дерьма! Я угадала?
– Ты угадала, Элизабет! И они понимают, что выход только один: насладиться друг другом как можно скорее!
– Он расстёгивает брюки...
– Она скидывает эту долбанную блузку...
– Но ей холодно!
– Но он её согреет, а блузка и так хоть выжми...
– Он целует её, и немедленно...
– Но и не быстро...
Её слова перешли в постанывание, – сначала ироническое, а затем и самое настоящее, она знала этот короткий стон, с которым он входил в неё, проникая резкими короткими толчками. Она раздвинула ноги.
Серж, казалось ничего вокруг себя не замечал. Вода хлестала, холодные брызги обдавали ноги Элизабет до колен. Серж прижался к ней всем телом, подхватил под ягодицы, поднял, и она уперлась ногами в противоположную стену, а спина её прижималась к холодному шершавому кирпичу. Она не замечала ничего, отдавалась столь полно и самозабвенно, что каждая клеточка её тела растаяла, казалось ей в этом кирпиче, потоке, луче белого света в водяной пыли. Серж покусывал её плечи и шею. Он двигался быстро, лихорадочно,
Содрогаясь всем телом. Её ноги скользили, цепляясь за выбоины и выщерблины в стене. Цепь звякала о кирпич, на ножных браслетах отражалось солнце, тело было покрыто каплями воды.
Он удерживал её на весу, проникая в неё так глубоко, как никогда прежде, задыхаясь, торопя наслаждение. Она выгибалась, охватывая его шею, стараясь прижаться к нему ещё плотней. Плеск воды, лихорадочная частота дыхания, запрокинутая голова.
Это длилось, длилось, не кончаясь, долго, бесконечно долго, – его пылающее лицо, его руки, его плечи, острое, растущее блаженство, растворение друг в друге, захлёб, задыхание, плеск.
Извержение – извержение любви, воды, света.
Пока волоски на лобке не отрасли, Элизабет попросила Лену сделать ей татуировку.
– На твой вкус, Лена. Я доверяю тебе сделать это.
Бабочка была красива, и Элизабет это жутко понравилось. Она то и дело поглаживала припухший лобок, подходила к зеркалу и рассматривала татуировку.
Бабочка, размером со спичечный коробок, ярко выделялась на незагорелом, чисто выбритом лобке, подчеркивая красоту его формы.
Вечером Элизабет предложила Лене остаться у неё ночевать.
– Вечер долог, вместе будет интересней, да и телевизор у меня получше, будет что посмотреть.
Ужин готовили вместе, вспоминая интересные случаи из соей жизни. Девушки то и дело касались друг друга, по возможности поглаживали, иногда целовались. Элизабет заметила что вдруг стало жарко. Было внесено предложение раздеться. Сказано – сделано. Теперь подруги разгуливали по кухне голыми, ни чуть не стесняясь своих тел, которые были действительно хороши.