Татьяна

Я чинил на кухне кран, когда раздался телефонный звонок, номер показался знакомым, но в телефонной книжке его не было. Немного подумав, я все же снял трубку:

– Алло, привет, – сказал женский голос в трубке.

– Алло, а кто это? – ответил я.

– Это Таня, – с паузой произнес голос в трубке.

– Какая Таня? – вежливо осведомился я, – ваше имя мне что-то должно говорить?

На самом деле я узнал обладательницу этого голоса. Меньше всего мне хотелось услышать именно ее. Когда мы встречались и планировали даже стать семьей, но потом произошло много чего разрушившего эти планы. У Тани была отвратительная манера флиртовать с мужиками, заводить какие-то странные «просто» знакомства, прилип к ней как-то друг ее брата, потом уголовник, потом «правильный» «интеллигентный» байкер, предприниматель из Подмосковья, потом появился бывший алкаш, он же почитатель учения «Лотоса», он же разводной папаша двоих детишек. За него Татьяна и вышла замуж, ему и вручила цветок своей невинности. Потом была попытка обвинения со стороны Татьяны и этого хмыря, тогда еще в статусе женишка, при наличии другой законной жены. Недолго думая, я положил трубку, телефон еще три раза звенел, но я не брал трубку. Через полчаса раздался звонок в дверь, решив, что это кто-то из соседей, так как на двери в подъезде стоял домофон, я открыл дверь. На пороге стояла Татьяна. Она была одета в темно-синие джинсы, легкую курточку-ветровку, непонятного покроя кофте. На ногах были темного цвета осенние туфли. Понимая, что сделал глупость, открыв дверь и не поглядев в глазок, я лихорадочно соображал как-бы быстренько избавиться от не прошеной гостьи.

– Не пригласишь войти? – спросила Татьяна, чуть наклонив голову в сторону и пытаясь внимательно мне смотреть в глаза.

– А должен или обязан? – парировал я, прямо глядя ей в глаза, не выдержав моего взгляда, стала смотреть чуть в сторону, а щеки ее раскраснелись.

– Нет, – едва слышно ответила она.

– Я хотел, чтобы ты ушла, не звонила мне, не писала сообщений, не искала встреч со мной, – сказал я.

– Я прошу одну встречу и один разговор, и я уйду, я поступлю, как ты скажешь, – сказала она.

В глазах Татьяны заблестели слезы или мне это показалось? Да нет, не показалось. Внизу кто-то вошел в подъезд, шаркая ногами и бормоча себе что-то под нос. Препираться на виду у соседей мне хотелось еще меньше чем слушать истории в версии Татьяны. Поколебавшись секунду, я открыл дверь шире и отошел назад давая ей войти.

– Проходи, – проронил я.

Она как-то боязливо вошла и я, наклонившись к Татьяне, закрыл дверь. От ее волос цвета меди пахло какими-то духами то ли шампунем, но скорее духами.

– Снимай куртку, вешай на вешалку в прихожей, снимай туфли и проходи в зал. Или ты меня в прихожей разговором измотать решила? Не выйдет, – сказал я.

– У тебя уютно и красиво, – сказала Татьяна.

– Спасибо, – сказал я как можно более сухо.

Я указал ей на диван и сел на компьютерное кресло, развернув его напротив нее.

– У тебя час, максимум два, – сказал я, – слушаю.

Татьяна достала из сумочки платочек и зачем-то принялась его теребить его в руках. Она начала свою историю, несколько раз расплакавшись и выйдя в ванную, привести себя в порядок. Я приготовил ей чай и она его пила, руки у нее тряслись. Кое-как она закончила свой рассказ и смотрела в сторону. Это была история стервы, у которой вскружило голову от внимания мужиков, история стервы вляпавшейся в историю с дурным финалом. Хмырь, ставший ее муженьком, практиковал какие-то обряды, а потом все его романтическую поэтическую чушь как крова языком слизала, он стал замкнутым, стал ее бить и вот она ушла от него. Она поняла, что все эти ее выпады и глупости были рассчитаны, чтоб трепать нервы мне, но держать меня при себе, но, по словам Татьяны, пришло осознание того, что она любила одного меня и скорее всего еще любит. Короче говоря, дурацкая житейская история запутавшегося в жизни человека. Я молчал. Она вопросительно посмотрела на меня, но я молчал и ничего не говорил и не спросил ничего во время ее исповеди.

– Почему ты молчишь, – глухо спросила Татьяна, отвернувшись в окно.

– Это же твоя история, а не моя, вот я и молчу, – ответил я.

– Я очень хотела прийти к тебе и очень боялась этого, боялась, что ты меня не станешь слушать или вообще спустишь с лестницы или милицию вызовешь.

– Спустить с лестницы? Я что похож на идиота? Помнишь свое заявление в милицию? Скорее я милицию вызвал бы, – спокойно произнес я.

И тут она снова зарыдала, тихо, но как-то отрешенно и отчаянно, слезы лились из глаз ручьем, тушь на ресницах «поплыла». Я принес ей из ванной полотенце и из кухни стакан с водой. У нее плохо получалось вытереть слезы, и я ей сам вытер лицо и подал стакан с водой. Выпив стакан воды, испуганно смотрела мне в глаза и шмыгала носом.

– Прости меня… Прости за все, если сможешь, – произнесла Таня, я тебе принесла одно горе и боль.

– Это был твой выбор, – резюмировал я.

Я присел на диван и смотрел в окно, я почувствовал ее руку на своей руке. Я повернулся к ней и внимательно посмотрел ей в глаза. Она подвинулась ближе. Я снова отвернулся в окно. Татьяна вздохнула. Я встал, освободив свою руку, подошел к окну и скрестил руки на груди, на улице начался дождь. Постояв так минуту, я услышал, как она встала и ушла на кухню, открыла воду и моет стакан, потом зазвенело битое стекло в мойке, потом на кухне стало тихо. Я пошел на кухню и увидел, что Татьяна снова плачет, привалившись лбом к антресоли, а в мойку с разбитым стаканом капает кровь из пореза на пальце. Я молча развернул ее к себе и маленьким полотенцем зажал ранку на пальце. Она уткнулась мне носом в грудь и обнимала меня рукой за спину. Мы так простояли молча минут десять, на улице за окном шумел осенний дождь. Усадив Татьяну на стул в кухне, я достал две чашки и заварил чай.

– Итак, – спросил я, – чего ты хочешь? На самом деле, отметая все условности.

– Тебя… – едва слышно прошептала Таня, слегка покраснев, но смотря мне в глаза, – не только в плане секса, а вообще. Быть с тобой. Я много раз вспоминала твои поцелуи и объятия, представляла, как занимаюсь с тобой любовью в разных позах, в разных местах, как мы засыпаем и просыпаемся вместе. Как я готовлю тебе еду, глажу твои вещи. Но это всего лишь мечта, сон, а вокруг совершенно иная реальность. Я устала так жить, честно. Как много было сказано мной глупого и ненужного, а хуже что много было сделано глупостей. Близость с нелюбимым человеком – это невыносимо. Я пыталась себя убедить, заставить думать, что он лучше чем ты, ценит меня, человечнее, но это было невыносимо.

– Тем не менее, ты выскочила за него замуж и отдалась ему первому и потом неоднократно, готов спорить, что и оральный секс не обошел тебя стороной, – жестко заметил я, – видишь, как оно получается в жизни, отдалась другому, вышла за него, ублажала его, спала с ним в одной постели и что теперь? Мне как это все воспринимать? Как говорит пословица, – на тебе и «пробу» ставить негде. Как-то так.

– Есть где, – смущенно краснея и опустив взгляд, ответила Татьяна, – бывший пытался меня к этому склонить, всячески уговаривал, но я находила предлоги и отговорки.

– Ты об анальном сексе? – спросил я.

– Да, – тихо, но внятно произнесла Татьяна, – я хотела хоть что-то оставить человеку, которого люблю, хотя этого и очень мало, и может быть, это совсем тебя не заинтересует.

– Ты готова терпеть боль, какие-то неудобства? Ради чего? – спросил я озадаченно.

– Я заслужила на настоящую боль, а это болью не назовешь. Тем более в тебе я уверена, ты страстный, горячий, но нежный и не позволил бы себе терзать и мучить меня.

– Хочешь попробовать?

– Да, когда ты скажешь и как ты скажешь.

– Понятно. Вот только неясны некоторые аспекты этого вопроса, зачем это мне, да еще в твоем исполнении, и то, что мое тело не примет твоих ласк, или говоря проще у меня на тебя не встанет.

– Я бы хотела проверить, если позволишь.

– Валяй, – брякнул я Татьяне.

Татьяна подошла ко мне и, притянув меня за плечи, поцеловала в губы. Я не отвечал ей, но внутри начал разгораться огонек страсти, привкус ее губ, запах волос и тела действовал возбуждающе. Я попытался думать о чем-то постороннем, например о погоде, о походе в лес, о походе в магазин за продуктами. Татьяна целовала меня в шею, в нос, в губы, в щеки. Увидев, что от меня нет никакой реакции, на ее глазах начали выступать слезы. Решив, что будь что будет, я приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал ее в губы, вначале слегка касаясь ее губ своими губами, смакуя давно забытый вкус, потом сильнее и дольше и наконец, пылко и страстно, лаская ее язычок своим языком. Татьяна сильнее прижалась ко мне, отвечая как когда-то давно на мои поцелуи, запустила мне руки в волосы, а я одной рукой держал ее за талию, другой рукой поглаживал ее спину. Поцелуи становились все жарче, Татьяна дышала как после пробежки, пытаясь сильнее прижаться ко мне. Почувствовав низом живота твердую как камень выпуклость в моих шортах, Татьяна судорожно вздохнула и теснее вжалась в меня. Не оставшись в долгу, я сместил руки вниз и тискал половинки ее аккуратной попки. Вот так сюрприз! Под джинсами, судя по всему, трусики-стринги, которые она раньше и видеть не хотела! Интересно, какого они цвета и не один ли это комплект с лифчиком? Это вообще она надела ради встречи со мной или муженек переучил? Ладно, на эти вопросы будут ответы немного позже, но будут, пока насладимся процессом, ведь дело принимало интересный оборот. Повернув руку, я опустил жалюзи. Продолжая ее целовать, я приподнял краешек ее кофты и стал поглаживать обнаженную спину, подбираясь к застежке лифчика.

– Сними, – попросила Татьяна, – оторвавшись от моих губ на мгновение.

– Что именно, – полушутя спросил я.

– Все…

Дважды меня не стоило просить. Я подхватил ее на руки и понес в зал, поставив ее снова на ноги, я стащил с Татьяны кофту, оценив про себя стильность ее черного атласного лифчика, и мы снова слились в поцелуе. Отстранившись немного от меня, она стащила с меня майку и шорты. Я переступил через шорты и занялся ее джинсами, расстегнув ремешок на них, пуговичку и молнию. Немного выждав в предвкушении того, что же я увижу под ними, я потянул их вниз. Ожидания не обманули меня, под джинсами были черные атласные трусики-стринги! Мы снова стали целоваться, я обеими руками тискал Татьянину попку, член под плавками стоял колом. Татьяна чувственно прижималась низом живота и терлась о взбугрившиеся плавки. Я начал целовать ее шею, развернув ее к себе спиной, я расстегнул и снял ее лифчик. Целуя Татьяне ушки, я обхватил ладонями и тискал ее груди, а она, прикрыв глаза, терлась попой о мой член. Я стал опускаться ниже поглаживая и целуя спину девушки, провел языком по ямочкам на пояснице, потискал половинки и ее попки и стал целовать их взасос. Я провел пальцами между ягодиц Татьяны к лобку, полоска трусиков в промежности была влажной и горячей. Целую бедра девушки, снял с нее носочки, подхватил на руки и положил ее на диван. Нависнув над Татьяной, целовал ее губы, нос, глаза, щеки, шею, и вот я добрался до ее грудей, стиснул их в ладонях, зарылся между них носом, вдыхая запах ее тела. Соски торчали как маленькие гвоздики, я облизал небольшие ореолы вокруг сосков и принялся поочередно ласкать ее груди, Татьяна все сильнее прижимала мою голову к себе и учащенно дышала. Я стал целовать ее животик, ласкать языком впадинку ее пупка, дойдя до резинки трусиков, взялся за них, девушка приподняла попку, и я потащил трусики до щиколоток, снял их и отбросил в сторону. Я раздвинул ножки Татьяны и увидел выбритые киску и лобок девушки. Таня остановила меня, взяв за руку и глядя мне в глаза, взялась за резинку моих плавок и потащила их вниз, напряженный член уперся ей в бедро. Она обхватила его ладошкой и задвигала ей, я попросил ее поласкать его губами и лег на спину. Татьяна склонилась над членом, открыла головку и проведя по ней язычком погрузила ее в свой ротик. Она стала одной рукой возбуждать мой член, а другой ладонью ласкала яички. Я решил разнообразить наш «диалог», попросил ее повернуться к моему лицу попкой. Открывшаяся картина ее прелестей и ее ласки сделали член твердокаменным. Я поцеловал ее булочки и приник губами к ее влажно щелке, засасывая краешки губок, провел языком между ними. Татьяна, засосав головку члена, застонала от нахлынувших от моих ласк чувств. Тиская попку и лаская киску девушки, я думал о том, как бы не кончить раньше основного блюда. Вращая кончиком языка в преддверии ее влагалище, я почувствовал ритмичное сокращение стеночек влагалища, Татьяна судорожно охнула, выпустила мой член изо рта и запрокинула голову.