Заветы Эроса. Часть 2 – День четвертый

Боря, повернувшись к Насте, поцеловал ее, постепенно спускаясь все ниже, дошел до сосков, а потом повалил ее на спину, привалился к ней, губами обследуя тело все ниже и ниже. Настя лежала слегка раздвинув ножки, и что интересно: в таком же положении она лежала и на пляже, чтобы загорали бедра, но тогда ее большие губки оставались закрытыми, а сейчас они разошлись, моему взору предстали чуть расставленные розовенькие лепестки маленьких губок очень красивой формы, меж которых выглядывал холмик клитора, уретра, чуть приоткрытый вход во влагалище, обрамленный кружевом когда – то порванной плевры. Вдруг я поймала себя на мысли, что совершенно не ревную Володю, который тоже во все глаза любовался этой красотой чужой женщины.

Борис опустился совсем низко, пройдясь по основанию бёдер, полизал Насте клитор и половые губки, а потом, подтянув ее повыше, лег сверху. Настя еще больше раздвинула ножки, согнула их в коленях, и Борис вошел в нее. Они начали трахаться, совершенно откровенно выставляя свой половой акт на наше обозрение! Это было нечто! Живая порнушка. Хотя особенно ничего видно и не было. Опускался и поднимался голый зад Бориса, слегка подмахивала ему и постанывала Настя, слышались шлепки яиц о промежность. Но вот они перевернулись, и Настя оказалась сверху, в позе наездницы. От увиденного у меня перехватило дыхание, тело покрылось испариной, промежность намокла. Никогда я еще не видела вживую, как мужчина совокупляется с женщиной. А сейчас увидела все в подробностях, и это было очень красиво. Никакого сравнения с порнофильмами, секс – слайдами. Настя задавала темп, быстро опускалась и медленно поднималась. Я смотрела, совершенно очумелая, на это волшебное слияние двух тел. Перед моими глазами жилистый ствол Бориса, блестящий от соков женщины, исчезал внутри ее тела на полную длину, а потом выходил, выворачивая наружу алые лепестки малых губок и немного подтягивая за собой кожу стенок влагалища, которое не хотело его отпускать. Какая же это завораживающая картина, видеть, как мужской член входит и выходит из влагалища женщины! Сначала Настя двигалась сама, потом Борис, разведя и согнув ноги в коленях, начал подмахивать, попадая в такт ее движениям и ускоряя их. Настя наклонилась вперед, булочки ягодиц раскрылись, а руки Бориса еще больше развели их, высветив коричневую звездочку ануса, груди ее раскачивались в такт движениям. Это абсолютное бесстыдное своей откровенностью зрелище было настолько привлекательным и великолепным, что я глаз не могла отвести. Красоту соития многократно усиливали звуки: рыки, охи, стенания, хлюпы в вагине, стуки соприкасающихся тел… Настя вскрикивала все сильней и громче…

Это сейчас я все раскладываю по полочкам, а тогда я была в одурманенном состоянии, все воспринимала через призму своего вожделения, мне самой хотелось, хотелось, хотелось. Я до безумия хотела, чтобы в меня тоже входил член, но не могла оторваться от восхитительной картины. Но вот Настя закричала в экстазе, тело ее содрогнулось в конвульсиях, она издала утробный звук и упала грудью на Бориса, который тоже, кажется, кричал или рычал. В этот момент повалилась на спину и я, увлекая Володю, у которого уже потемнели глаза от желания, его дрожащий от нетерпения ствол буквально провалился в мою перевозбужденную, мокрую пещерку, и мы зашлись в пароксизме страсти. Мне было наплевать, что мы не одни, что на нас смотрят, что нас слышат. А может, именно потому, что все это происходило на глазах других людей, меня просто захлестнула дикая звериная похоть.

Когда мы спустились с заоблачных высот, в моих, затуманенных мозгах лениво крутились противоречивые мысли: «господи, как я могла – эти развратники во всем виноваты – в чем? Было же замечательно! – Наверное, я шлюха – никогда секс мне не доставлял такого наслаждения – как я посмотрю им в глаза?». Открыв свои, я глянула в сторону «развратников», они, уже отошедшие, лежали, лаская друг друга, и смотрели на нас, добродушно и ласково улыбаясь. И тут меня как током пронзило: «Лицемерка! Не ври хоть себе, ведь тебе все безумно понравилось, тебе сейчас очень хорошо…», и я улыбнулась им в ответ.

В комнате пахло сексом, пьянящий аромат смеси пота, женских выделений и мужской спермы наполнял ее. Я всегда любила этот запах, но сейчас он отличался от привычного, был значительно сильней и очень возбуждал. Я была на пике блаженства. Володя продолжал ласкать меня: он никогда не откидывался после эякуляции, его руки, губы, язык с благодарностью порхали по моему телу. Я, автоматически, как обычно, потянулась рукой к его паху, поморочила яички, потеребила поникшего любимца, потом приподнялась, наклонилась над ним, взяла в рот головку и начала облизывать. Краем глаза я увидела смотревших на мои действия Бориса с Настей, и, к своему удивлению, не испытала никакого смущения, наоборот, развернулась так, чтобы им было видней. Не знаю, почему, но мне хотелось, чтобы они смотрели, как я сосу Володькин член, хотелось, чтобы они и меня видели, всю раскрытую, мокрую, возбужденную, так же, как я видела только что их. Это было какое то наваждение, какие то высшие силы руководили мной, моими действиями¸ моим телом.

Постепенно мы приняли сидячее положение, мужчины наполнили стопки, Борис предложил выпить за наше приобщение к свингу. Володя поблагодарил, я тоже что-то пискнула в ответ. Еще были тосты, выпивали, закусывали, о чем-то говорили, но я, потупив глаза, отключилась от общего застолья и, постепенно отходя от наваждения, пыталась разобраться в себе, своих ощущениях, своем поведении. Еще час назад я и предположить не могла, что смогу заняться сексом с мужем на глазах у кого-либо, что буду с таким интересом наблюдать за сексом другой пары. И на тебе! Как это могло произойти? И, главное, было это так прекрасно, так естественно и абсолютно не стыдно. Уже дома, после описываемых здесь событий, я вычитала где-то, что демонстративное нарушение стереотипов сексуального поведения, хорошо закрепленных воспитанием, общественным мнением и т. п. может вызвать ощущение эмоциональной свободы и раскованности, что падение запретов – очень мощный, действенный афродизиак. А тогда я не могла прийти в себя от изумления – неужели один только вид трахающейся пары может так подействовать? Полностью отключить все тормоза. И меня ведь действительно заводило, что они на нас смотрели, это придавало сексу какую-то особую, неведомую ранее, остроту и наслаждение. Но ведь это же дикость, абсолютный разврат. По прошествии нескольких месяцев я уже не могу точно передать все те мысли, что роились у меня в голове. В конце концов, я попыталась разложить их по полочкам. Тебе понравилось смотреть, как трахается другая пара? – спрашивала я себя, – Да, понравилось, очень. Ты испытывала чувство стыда или неловкости, когда сама занималась сексом на их глазах? – Нет. Тебе хотелось, чтобы они смотрели? – Да. Ты хочешь, чтобы все это повторилось еще? – Да. Так какого черта! И я решила «сжигать мосты». Попросила налить, и обратилась к Насте и Боре:

– Вы сейчас перевернули все в моем сознании, все понятия о сексуальном поведении. То, что мне казалось ужасным, грязным, пошлым, на поверку оказался искренним, добрым и очень красивым. Боря, ты на пляже убеждал меня, что нельзя стыдиться красоты. Только что я убедилась в твоей правоте. Красота секса, божественная в своем откровении красота совокупления меня покорили. Мне не было стыдно смотреть на вас, не было стыдно самой заниматься этим при вас, и сейчас не стыдно ни вспоминать, ни говорить. Я не знаю, что со мной произошло, но теперь я готова, нет, хочу повторения, продолжения этого праздника секса и благодарна вам за это.

Это здесь, на бумаге все гладко, а когда говорила, смущалась, заикалась, коверкала фразы…. Но друзья поняли меня и мою благодарность.

Мы выпили. Настя с Борей поблагодарили меня, в свою очередь, выразив радость, что приобрели новых единомышленников и отличных друзей. Я глянула на Володю, сидевшего во время моего спича с отвисшей челюстью. Он поднялся, обнял меня, а член его в полуметре от глаз ребят демонстрировал желание немедленно приступить к продолжению. Я подалась ему навстречу и, повернув голову, попросила друзей не начинать, пока мы не кончим (я опять хотела полюбоваться чудом соития в их исполнении).

– А можно и вместе, – усмехнулась, поняв меня, Настя.

Она предложила Борису лечь на спину, мне стать на коленки между его ногами, сама села на его член лицом ко мне, а Володька вставил мне сзади. Буквально в десяти сантиметрах от моих глаз вершилось сказочное действо: я видела набухший клитор Насти, ее залитые соком лепестки и член Бориса, то полностью погружающийся в ее лоно, то выходящий из него, так, что видна становилась головка. Уже один этот вид доводил меня до сумасшествия, но в это же время меня долбил сзади Володенька и я, раскачиваясь все с большей амплитудой, периодически чуть ли не носом утыкаясь то в член Бориса, то в клитор Насти. Тогда я немного склонила в сторону голову, и теперь к ним прижимались уже мои губы, язык, которыми я их целовала и лизала в момент контакта, наслаждаясь вкусом и ароматом сочащегося нектара. А потом, не в силах более преодолевать искушение, оторвала правую руку от постели, положила ее на ногу Борису и пальцами притронулась к его жезлу. Он был мокрым и очень твердым. Два моих пальца охватили его и теперь в момент проникновения они зажимались между основанием члена и сочащейся вульвой Насти. Балдеж неописуемый! Я знала, что сзади все это видит Володя, но я в этот момент не испытывала ни грамма неловкости перед ним, меня это даже заводило, дополнительно возбуждало. Володю, очевидно, тоже: его дыхание участилось, он все яростнее внедрялся в меня, его член разбухал, заполняя меня полностью, доставая до матки. Хоровое пение нашего квартета становилось все громче: рычание мужчин, всхлипы Насти и мои гортанные стенания. Меня начало трясти в экстазе наслаждения, волны накатывались все с большей силой, оргазм за оргазмом стали захлестывать меня и, в конце концов, испустив последний вой блаженства, я отключилась. Придя в себя, я не могла вспомнить, досмотрела я до конца секс друзей, или нет, кончил до моей отключки Володя, или нет. Было немного обидно, но все это не имело значения, меркло перед тем диким, многократным, необыкновенно ярким оргазмом, которого я еще никогда в жизни не испытывала.