Игорь

Знаете, дорогие друзья, я убеждён, что каждый человек имеет определённый эмоциональный запас, и важно его использовать, то есть перенести на другого человека.
Я всегда хотел любить и ласкать, мне это доставляет гораздо больше удовольствия, чем получение любви и ласки. Но сколько я живу на белом свете, ни того, ни другого пока не было. Да, были случайные и неслучайные связи, телесные контакты, романтические приключения. Любви же не было. "Да уж полно, есть ли, в конце концов, эта любовь? Или это что-то непонятное, условно названное так, а не иначе, неким сообществом людей? Призрак ли это, а может быть, какое-то непонятное явление, приносящее лишь разочарование? Во всяком случае, женщины по-прежнему грубы сердцем и ценят только материальные блага. Что же они ценили в мужчинах раньше, когда денег не было?", – так несколько вольно думал я, по-прежнему восседая в кресле. "Вот в английском языке – делать любовь – это значит заниматься сексом", – катились далее по накатанной дорожке мои мысли, – "а где же то духовное состояние, которое мы всё ещё отделяем от секса и по старинке именуем любовью? Где-то в начале пресловутой перестройки, закончившейся беспримерным унижением страны, я читал в некоем либеральном журнале о том, как строят свои отношения американки с американцами. Например, американская женщина может переспать с понравившимся мужиком, а коли очень понравится – спать с ним и дальше. А вот если он перестанет её доводить до оргазма, не сможет, к примеру, держать свой член круглые сутки в состоянии рога единорога, то женщина его просто выгонит. Трудно понять, чего в этой похабной статье было больше – мерзкого и слепого преклонения перед Америкой или доморощенной тупости. Как же быть с чувствами, с моралью и этикой, с верой, наконец? Для оргазма, что ли, живут люди рядом друг с другом?", – внутренне содрогаясь, завершил я неприятную, но, увы, вполне естественную после прочтения подобных опусов мысль.

Обычно такие мои рассуждения заканчиваются полным пессимизмом и плохим настроением. Вот и сейчас я нервно раскачивался в кресле и злобно смотрел на горы накладных. Тренькнул телефон.

– Данилка, это я, Игорь, – раздалось в трубке.

У меня сразу же как будто гора с плеч упала, так я был рад его голосу.

– Игорёк, добрый день! Ты как чувствуешь себя, мальчик?

– Да вроде бы нормально, только голова как чугун, Деня, а так вроде прошло. Я тут от скуки ошалел, жду не дождусь тебя.

– Скоро появлюсь! Чего тебе купить вкусного?

– Ты главное сам приходи, а больше ничего мне не нужно, – чуть осиплым голосом говорил Игорь.

Я решил закончить рабочий день. Выключив компьютер, рассовал в папки бумаги и направился к выходу. Сотрудники тоже начали приготовления к убытию домой. У самого входа в нашу фирму красовался длинный фургон, купленный нами недавно для развоза товаров потребителям. Белые бока машины довольно неизящно разрисованы виноградными лозами, колбасами, кусками сыра. Плоский тупорылый капот грузовика напомнил о компаньоне – лицо, по которому как следует шарахнули ботинком.
Игорь встречал меня в своей традиционной домашней одежде. Не успел я войти в комнату, как он прижался ко мне и произнёс...

– Спасибо, Деня, за то, что лечил! Только я тебе хочу кое-что сказать по секрету!

– Игорёк, я весь внимание, выкладывай свой секрет.

– Когда поешь и отдохнёшь от работы.

Ну, отдыхать так отдыхать. Выпив рюмочку коньяка, я уселся на диван, бессмысленно переключая кнопки телевизионного пульта. Голоса диктора почти не было слышно, но картинка впечатляла – упавший вертолёт, высший руководитель страны, похожий на бледную немочь, какой-то пожар.

Игорь сел рядом и сказал...

– Деня, я почти уже здоров! Наверное, простыл где-то на разборке, но ты меня так хорошо вылечил, что я прямо такой бодрый!

– Ну и славно... а то ночью я испугался не на шутку – лежишь как пласт и молчишь.

– Да, точно как пласт! Деня (тут он стал говорить тише), я только хочу спросить тебя – я тебе больно не сделал? Я просто свинья, что так тебя... ну, чуть не искалечил.

– Немного сильно горло сжал, а так – очень даже хорошо. Вот я только узнать хочу – это что за картинки в медальоне?

Парень потупился и ответил...

– Ну, раз ты видел... вообще не хотел я никому показывать... просить у тебя фотку – ты бы не дал... вот и разрезал вашу большую фотографию... остаток выкинул... а волосы у тебя срезал, когда ты спал... вот.

– А скажи всё-таки, почему это тебе пришло в голову? И медальон-то тяжеленный – серебро с золотом?

– Нет, Данилка. Это платина. Медальон – почти всё, что у меня есть. Стоит он дорого, дали мне за одну серьёзную разборку. Я решил, что всё самое дорогое буду держать в одном месте и носить с собой. Но я вообще-то так считаю, что твои волосы – самое дорогое, а медальон – так, просто коробочка.

– Это как же понимать? Почему мои волосы стали вдруг самыми дорогими?

– Я тебе не смогу ничего объяснить. Я как чувствую – так и говорю. Будто сам не знаешь! Сам же говорил – не лезем друг к другу с расспросами!

– Послушай, Игорь. Я ведь не лезу с расспросами, да и не хочу тебе ни на что указывать. Взрослые, слава Богу, люди. Но я не понимаю вот чего. Парень ты здоровый, мощный, на зависть всем. Почему бы тебе не подумать о подруге? У такого качка подруга должна быть, без стройной девушки ты просто не смотришься.

– Данилка, но ведь и ты без женщины живёшь, я же знаю.

– Обо мне речь молчит, ты сначала о себе скажи.

– Данила, я тут тоже не могу объяснить... Говорил тебе, что была у меня подруга... да ушла к одному богатому хорьку... Я ведь денег не зашибаю столько, да вообще бедный. А просто так пилиться с бабами – я не могу, можно и заболеть дрянью какой-нибудь, и вообще... не люблю, если меня считают членом с ушами, и никаких чувств... и моя девчонка тоже – ни разу Игорьком не назвала... не поласкалась...

– Хорошо, Игорёк, допустим... Но вот я что хочу узнать у тебя. Я-то что для тебя? Случайное приключение, наверное. Захотел облегчить свои органы – а тут подвернулся товарищ по квартире.

Игорь упавшим голосом произнёс...

– Деня... ты и правда так думаешь?

– Во всяком случае, есть основания.

– Деня!!! Так ты же говорил мне, что любишь!

– Мало ли чего я городил, Игорь. Шутка.

– Шутка?! Ты что, шутил так? Ты что, всегда так шутишь? Ты так ... ты так вот шутишь? Вот этим?!

– Ну, ну, чего разбушевался? Чего ты уставился на меня, как на картину?

– Я ... я ничего... ты только говоришь так, что я вообще уже не знаю, как жить, что мне дальше делать. Деня, я понимаю, что я – для тебя приключение, но вот ты для меня... короче скажу... знаешь, я когда увидел тебя, не мог никак забыть. А потом я почувствовал, что мы будем друзьями. Не знаю... я только не знаю, зачем я тогда просил сосать свой член... потом удержаться не смог. Я знаю, что нехорошо заниматься ЭТИМ. Но... так случилось. Понимаешь, я тоже хочу сказать... ты мне друг, да, конечно... но я всё думал, как ещё можно дружбу доказать... и вот вышло так... Знаешь, а ведь у меня вообще никого нет – только ты. Ты хороший человек, Данила. Ты умный, ты добрый, и я не знаю, будет кто-нибудь у меня такой же хороший... я никого не хочу больше. Вот только у нас вышел секс... но я обещаю – больше не будет такого.

Парень был взволнован не на шутку. Видимо, в душе Игоря происходили какие-то борения, и парень пока сам не находил ответа на вопрос – прав ли он, вступив в связь с мужчиной.

Я решил прояснить ситуацию и помочь Игорьку определиться.

– Знаешь, Игорь, откровенность за откровенность. Я действительно живу без бабы. Честно говоря, в основном сдерживаюсь и забываюсь, как будто в монастыре, но всё-таки... Я общался с женщинами, и я даже могу сказать, что физически мне было приятно. Вот только после кайфа такая дрянь в душе. Я считаю, что жить ради оргазмов и удовлетворения только физической страсти недостойно. И сам себе дал слово – у меня будут интимные отношения только с тем человеком, которому я полностью доверяю. И не моя вина, что не нашлось таких женщин. Нашлись мужчины. Не скрою от тебя – были у меня мужчины-любовники, но, видишь ли, Игорёк... было их немного, случайно, и тоже не очень-то приятно... Я все отношения прекращал по собственной инициативе – просто не видел никакого будущего. А тут вот работа, деньги, книги – затянули и уже ничего не нужно мне было. Вот когда тебя встретил – словно ожил. На самом деле – мне с тобой хорошо, я не один, я с другом. А по поводу секса... ты меня тоже прости, я не сдержался.

Говоря эти фразы, я не мог не заметить, что они практически полностью повторяют слова Игорька. Те же самые мысли, только немного разные по форме выражения. Это заметил и Игорь.

– Вот, Деня, и я думаю тоже так же, как ты. Я ещё хочу сказать – мне тоже интересно с тобой, ты умный и очень добрый. Потому и украл у тебя фотографию. Ты не сердись! Я медальон ношу всегда на шее, и он мне помогает.

– Ладно, Игорёк, поговорили, кажется, мы откровенно... Как ты себя чувствуешь? Голова болит?

– Нет, ничего не болит, только в ушах звенит.

– Так всегда бывает, когда резко снижается температура. Ладно, давай поразвлекаемся, посмотрим что-нибудь по телевизору, а потом и спать. Я сегодня умаялся донельзя, хотя только бумажки перекладывал. А кстати, Игорь, у тебя какие обязанности на разборках?

– Да никаких особо... Стою, слежу, чтобы порядок был. Иногда надо потрясти кого-нибудь, припугнуть. Но я всегда несильно трясу – только если очень борзый попадётся, так врежу разок по морде. А иногда вообще-то просто кулак покажешь – и всё в порядке.

– Ну, твой кулак – это серьёзный аргумент.

И мы уселись перед телевизором. Демонстрировали очередную американскую стрелялку, бездарно снятую, но с симпатичными героями. Даже я засмотрелся.

Потом, однако, всё это наскучило, я вновь погрузился в любимый том Оскара Уайльда. "Над миром властвует дремота, Лежит безмолвие вокруг..." Стихи навевали грусть, я постепенно отдался во власть грёз, мечтаний, мысли летали далеко от комнаты с телевизором, обогревателем и прочей дребеденью... Мне чудились великолепный цветущий луг, синяя река, возвышающиеся в отдалении стога... и свобода, свобода... и никаких накладных, никаких фургонов... Потом я вспомнил величественные здания Лондона, галерею Тейт, куда я входил с небывалым душевным трепетом.