Взаперти

. Сознание медленно возвращалось, сквозь пелену Дэйвид смутно стал различать какие-то двигающие фигуры... Потом их стало меньше, и остался один неподвижный силуэт. Вскоре он понял, что это Она сидит на кровати и гладит его волосы. Заметив его взгляд, Мия резко одернула руку.

Дэйву показалось, что она замахнулась, чтобы вновь ударить его. Он умоляюще посмотрел на нее покрасневшими глазами и почти неслышно прошептал: – Пожалуйста... не надо...

Мия взяла с пола стакан с водой и, поддерживая его голову, поднесла к губам. От такого оборота событий жертва настолько растерялась, что застыла в изумлении. Пей! Разучился что ли?, – Госпожа подтолкнула стакан. Каждый глоток живительной влаги давался истерзанному узнику с невероятным трудом и в то же время буквально возвращал его к жизни, ему даже показалось, что все не так уже плохо...
– А теперь поешь, – Мия кивнула на тарелку и стала наблюдать, как пленник медленно поглощает пищу. Почему ты такой упрямый?

Дэйвид вопросительно посмотрел на нее. Признай, что ты совершил подлость, и я возможно стану более лояльной. Дэйв опустил глаза и промолчал. В ту же секунду Мия выбила тарелку из рук, которая разбилась о пол. Не сметь молчать, когда тебя спрашивают!, – Мия влепила ему пощечину, вторую, третью и от этого рассвирепела еще больше. Что ты за свинарник развел, животное! Сейчас же вылизывай пол, чтобы ни одной крошки не осталось!

Внутри у Дэйва все закипело от негодования: что за истеричка, сколько можно уже! Он вспомнил, скольким унижениям она подвергла его, и решил, что с него хватит. Тебе лечиться надо, ты это знаешь?, – как можно спокойнее произнес он.

Она подумала, что ослышалась: – Что ты сказал?

– Еще и со слухом проблемы..., – усмехнулся он.

Мия округлила глаза и уставилась на него: – Ты настолько тупой, что... или как? Она с трудом подбирала слова.

– Или как!, – Дэйвида понесло.

– Придурок, идиот, ты... ты что, не представляешь, что с тобой за это будет?, – она задыхалась от злости.

– Прекрасно понимаю!, – Дэйвид почти сорвался на крик, – мне будет в любом случае. Ты просто больная! Ты не можешь вообразить, что кто-то мог попасть сюда случайно! Что могут подставить! Ты видимо вообще думать не способна, тебе просто жертва нужна, над которой поиздеваться! Что ты можешь еще придумать? Прижигать каленым железом? Линчевать? О, прекрасно, да здравствует святая инквизиция! Может тебе подсказать?, – Дэйв понимал, что подписывает себе смертный приговор, но не мог остановиться: – Зачем тебе искать слабые места, я сам расскажу! У меня плечи травмированные, издержки буйной юности... так знаешь, дыба это в самый раз. Такой кайф тебе будет смотреть! Боль дикая. Главное постоянно дергать за ремни, а то когда оставляешь просто висеть, руки немеют, ничего не чувствуешь, учти. А если еще и доступ воздуха перекрыть... пока трясти не начнет от удушья...

– Заткнись, тварь, заткнись!, – Мия снова ударила его по щекам. Что ты несешь! Ты... Ты сам больной! Ненавижу! Охрана! Мальчик на дыбу хочет, сообразите!

В редких перерывах, когда Мия подходила к нему, и, обвив его шею руками, шептала в самое ухо: Проси прощения, милый, Дэйвид мечтал об одном, чтобы пытка продолжалась. Тогда он не сможет думать, не сможет винить себя в своей бесконечной тупости. Будет просто боль. Поглощающая всё внимание, разрывающая боль, – такое чистое и искреннее чувство...
В какой-то момент он больше не смог сдерживаться и закричал. Мия вздрогнула: еще немного, и она сломает это животное. У нее закружилась голова, она пристально посмотрела на задыхавшегося от боли парня и... Ты у меня заговоришь...

То, что произошло дальше, Дэйвид не мог представить даже в страшном сне. Мия подошла к нему, расстегнула пуговицу на брюках и рывком дернула их вниз. У Дейвида перехватило дыхание. Она какое-то время молча наблюдала за страхом, который промелькнул в его глазах, и похлопывала тростью по своей ладони. Затем зашла за его спину и, прикоснувшись тростью между лопаток, стала вести ее все ниже. Когда резина коснулась поясницы, женщина заметила, как узник внезапно напрягся.

Я остановлюсь, когда ты признаешь свою вину!, – с этими словами она провела тростью между ягодиц и резко надавила. Дэйвид дернулся и буквально взвыл от боли... Я поступаю также, как ты когда-то, – Мия с остервенением вогнала трость еще глубже. От обиды и унижения слезы невольно навернулись на глаза и потекли по щеками. Но... я не..., – простонал Дэйвид и оборвался на полуслове от нового резкого толчка. От боли потемнело в глазах. Мия почувствовала, что именно сейчас нужно не отступить...

Ты видишь этих ребят?, – указала она на троих охранников, пялившихся на начальницу. Так вот... Сейчас я им прикажу отыметь тебя, ты слышишь? И буду за этим наблюдать! Долго-долго. Мальчики, ну-ка, сюда, оттрахаем девочку?!

Один из конвоиров сально усмехнулся и направился к беспомощной жертве, попутно расстегивая ремень на брюках. Дэйвид задрожал и с мольбой и ужасом посмотрел на Мию. Но в ее глазах читалась только холодная расчетливость. Этого... он не вынесет... Охранник подошел вплотную, и потрепал его по щеке. От отвращения Дэйвид мотнул головой и застонал от боли в вывернутых плечах. Конвоир подошел сзади и...

– Нет!, – срывающимся голосом закричал Дэйвид, – не надо! Госпожа... Мия... прости... те... я действительно... ее изнасиловал... не надо... этого... слезы катились из глаз пленника, все его тело сотрясалось от еле сдерживаемых рыданий.

Мия сделала знак охраннику и тот, недовольно хмыкнув, отошел от жертвы. Ты просто мразь. Я тебя ненавижу, – Мия почти заплакала от переполнявших ее чувств, в которых она окончательно запуталась. Она радовалась, что наконец-то сломала его, но в то же время готова была разрыдаться. Она не хотела слышать этого. Все-таки... ей хотелось верить... что он невиновен... Горечь заполнила сердце и хотела вырваться из груди, Мия закрыла рот рукою и выбежала из камеры. Она ворвалась в кабинет, и, подняв трубку звеневшего телефона, рявкнула: – Да! ... Через несколько мгновений она побледнела и дрожащей рукой положила трубку. Она уставилась в одну точку и пыталась снова прокрутить в голове только что произошедший разговор... Заключенный за номером ... Дэйвид... ужасная ошибка... ну, знаете, бывает так... следствие запутали... свидетель признался... хорошо, что все быстро обнаружилось... через неделю будут готовы документы на освобождение... постарайтесь замять как-то... не нужно, чтоб пресса узнала...

Мия взяла с полки кружку и налила себе кофе... Дэйвид сидел на полу в холодной темной камере, согнув ноги и уронив голову на колени это была единственная поза, при которой боль во всем теле была терпимой. Он пытался дышать медленно и поверхностно, чтобы избежать резких движений. Так паршиво на душе ему не было, пожалуй, никогда. Во время пыток он не мог ни думать, ни оценивать происходящее, но теперь он с ужасом осознал кошмарность своего положения.

Эта Мия... она больная... В гестапо такого не вытворяли... Он на мгновение вспомнил ее стройные ноги и гладкие бедра, но картина недавних мучений тут же проступила ярко и отчетливо. Обида переполняла его. Никогда, ни одна женщина не вытворяла с ним такого... Не было даже намека на подобное... Дэйвид покосился на дверь он безумно боялся, что сейчас Она снова войдет и все начнется по новой. Господи... хотя бы еще пять минут... без боли...

Дэйвид бросил взгляд на свои руки за несколько суток так ни разу и не сняли наручники. Содранные запястья кровоточили, но он поймал себя на мысли, что ему это безразлично. Дэйв пытался как можно лучше запомнить это ощущение: отсутствие боли... В последние дни он стал его забывать. Дверь внезапно открылась и в камеру вошла Мия. Дэйвид мгновенно напрягся и сжался, он уставился в пол и замер. Мия облокотилась на стену напротив пленника и оценивающе посмотрела на него, похлопывая стеком по бедру. Немая сцена длилась минут пять. Наконец, Мия не выдержала:

– Ты чего молчишь?

Дэйвид глотнул и ничего не ответил, продолжая смотреть в пол: Издевается, сука...

– Я тебя спрашиваю, какого ты молчишь?, – Мия повысила голос.

– Что я должен... говорить?, – прошептал Дэйвид и поежился от озноба.

– Во-первых, скотина, ты должен называть меня Госпожа Мия, как я приказывала, ты забыл, мразь?, – Мия за секунду разозлилась и со всей силы ударила стеком по стене.

Дэйвид вздрогнул и тут же почувствовал боль в плече, как будто удар пришелся по руке: – Простите... Госпожа... Мия... Я забыл...

– Может тебе память освежить?, – Мия была настроена игриво: – Стоит наверное мальчиков позвать, пусть с тобой поиграются?

Дэйвид в ужасе поднял глаза и умоляюще посмотрел на мучительницу, на чьих губах играла едва заметная ироничная улыбка: – Не надо... пожалуйста... Госпожа... Не надо так.., – от волнения и страха сердце бешенно забилось, помимо воли слезы навернулись на глаза. Дэйвид попытался поймать ее взгляд, но она отвела его в сторону и продолжила намеренно строгим тоном:

– Это почему же не надо? Ты мне указывать будешь? – она неожиданно посмотрела прямо в глаза узника, улыбнувшись про себя его смятению и неподдельному ужасу.

Дэйвид понял, что сказал что-то не то или не так и в отчаянии закусил губу. Он готов был разрыдаться от унижения, но только и смог прошептать: – Про... стите...

Мие доставлял огромное удовольствие весь этот концерт, она скорчила злобную гримасу и прошипела: – Простите? А ты, подонок, реагировал на просьбы своей жертвы? А? Отвечай, мразь!, – Мия с размаху ударила узника стеком по лицу, – отвечай, животное, реагировал?

Дэйвид ощутил привкус крови во рту и понял, что все начинается опять. Он едва слышно пробормотал: Нет... нет, Госпожа... Он осознал, что не имеет права ни просить, ни требовать, ни умолять. Все его мольбы или не будут услышаны, или обернуться против него... Дэйв собрался с духом и выпалил:

– Я виноват... И заслужил всё это... К чему эти беседы? Может начнете уже, что вы резину тянете?, – Дэйвид почувствовал необыкновенную усталость и обреченно вздохнул.

Мия прекрасно знала, что он невиновен, но от этого ощущения только усиливались. Она просто упивалась его страхом и унижением и буквально пожирала глазами каждое его движение.