Учи биологию, Соколова

Открыв глаза, я сладко потянулась и зевнула, медленно поднимаясь с кровати, попутно доставая из-под подушки мобильный телефон. Снова зевнув, я коснулась пальцем по экрану и застыла на несколько мгновений.

– Проспала! – закричала на всю комнату, быстро начиная натягивать на себя джинсы, попутно расчесываясь и ища пудру.

Кое-как умывшись и накрасившись, отпила кофе у папы и быстро вылетела из квартиры под возмущенный крик мамы, который гласил, чтобы я застегнула курточку.

На улице было довольно свежо, потому ждать автобуса я не стала, а побежала к школе короткими путями, мысленно повторяя домашнее задание по биологии.

Наследование бывает... каким же оно бывает? Доминантным и...

– Хэй, привет, – меня резко толкнули в плечо, и я озлобленно обернулась, уставившись на одноклассника. – Тоже опоздала?

– Не твое дело, – шикнула на него, пытаясь вспомнить, каким еще бывает наследование.

– Первая биология, можно и прогулять, – расслабленно проговорил он, потягиваясь и сладко зевая.

Как же. На этом уроке Павловна обещала вызвать меня, а я совсем ничего не учила. Весь вчерашний вечер потратила на чтение рассказов одного автора. У него там тоже доминанты есть, но не совсем гены.

Мы перекинулись еще парой фраз, а затем я махнула рукой однокласснику, который завернул на дорожку к супермаркету, а сама же ускорилась, иногда переходя на бег и почти каждую минуту смотря на часы.

Всего пятнадцать минут прошло. «Может, она и не заметила?» – подумала я, здороваясь с охранником, забегая в раздевалку, и потом быстро взбираясь по ступенькам, перепрыгивая через одну.

Глубоко вдохнув, пытаясь выровнять дыхание, стучусь в дверь кабинета дрожащей рукой и тут же дергаю за ручку, заходя в класс. Все моментально посмотрели на меня, от чего стало еще более не по себе.

– Простите, я... – я запнулась, когда мои глаза уставились на учительский стол. За ним сидел мужчина лет тридцати, темные волосы, завязаны в небольшой хвост, а на переносице у него красовались очки в темной оправе. – Простите за опоздание, я могу сесть на свое место? – сглотнув, продолжила я, пока взгляд мужчины внимательно исследовал меня с ног до головы.

– Как твое имя? – голос мужчины в тишине класса раздался как-то слишком резко. Вздрогнув, я мотнула головой и судорожно ответила:

– Лена Соколова, двадцать пятая в списке, – на это он мне кивнул, и, наконец, я смогла выдохнуть, быстро подходя к своей парте, устраиваясь за ней.

– Ты чего опоздала? – шепнула мне подруга, пока я вытаскивала доклад, который напечатала месяц назад, но так до сих пор его не прочитала, и несколько тетрадок со шпаргалками, которые мне, судя по всему, не пригодятся.

– Проспала, – небрежно бросила я, нервно закусывая губу, краем глаза наблюдая за мужчиной, который мирно и спокойно листал учебник, иногда поправляя сползающие очки.

– Опять всю ночь читала рассказы? – тихий смех подруги немного расслабил, и я стала бегать глазами по строчкам конспекта.

– А кто он такой? – я попыталась незаметно кивнуть в сторону учительского стола, но меня тут же прервал властный голос:

– Простите, Соколова, но пока Вас не было, была идеальная тишина. Если сами не повторяете, не мешайте остальным, – его брови слегка нахмурились, а в ответ я смогла лишь смущенно кивнуть, опуская голову.

– Это временная замена, Андрей Викторович. Павловна наша уехала куда-то, – подруга улыбнулась и тоже опустила глаза в конспект. Я еще несколько раз бросила взгляд на нового учителя, а затем принялась повторять материал, попутно думая совсем о другом.

Следующие минут десять я с трудом, но пыталась прочитать то, что писала пару дней назад. Почерк меня явно подвел.

Какой кошмар. Как это вообще можно запомнить?

– Ну, что ж, может, мне кто-нибудь расскажет про типы наследования? – от звучания его голоса я снова вздрогнула, боязно поднимая глаза, но стараясь не смотреть прямо на него. Руку потянула наша отличница и любимица всех учителей. Андрей Викторович махнул ей рукой, и она быстро встала, поправляя свою юбку.

– Типы наследования бывают аутосомно-доминантными и аутосомно-рецессивными. Так же есть особенности болезней, которые сцеплены с полом... – дальше я слушать перестала, закрывая глаза и укладываясь на собственные локти.

Я слышала лишь голос одноклассницы, но совсем не понимала, о чем она говорит. Внутренний голос подсказывал мне быть более внимательной, но фантазия напоминала про рассказы, которые я вчера прочитала.

Этот новый учитель так похож на того парня, которого я представляла...

– Молодец, очень хорошо, – его голос снова заставляет вздрогнуть всем телом, но я не поднимаюсь, лишь тяжело выдыхаю и продолжаю вспоминать детали рассказа.

Вспомнив про плетку в руках героя рассказа, фантазия тут же подкидывает картинку того, как бы смотрелся мой новый учитель с этим атрибутом.

– А сейчас нам все перескажет Соколова, если она еще не уснула, – тихий смех подруги, и я лениво поднимаю голову, смотря на нее.

– Ты чего? – непонимающе спрашиваю, а потом замечаю, что все выжидающе смотрят на меня.

Что за...

– Соколова, ты с нами? – с подобием испуга поднимаюсь и начинаю листать конспект.

Она рассказывала про болезни? Или что он спросил? Вот черт.

– А.. можете повторить вопрос? – я неловко улыбнулась, снова опуская взгляд в тетрадь, пытаясь понять хотя бы одно написанное слово.

– Вопрос тот самый. Просто перескажи то, что только что нам сказала твоя одноклассница. Ты ведь так внимательно ее слушала, – на его губах появилась легкая улыбка, от чего, кажется, меня совсем бросило в дрожь.

Вот попала.

– Типы наследования, повторяй, – тихо прошептала мне соседка по парте, но сконцентрироваться я все равно не могла, облизывая губы и часто сглатывая.

– Т.. Типы наследования бывают..., – я снова шумно выдохнула, делая паузу, и подруга снова зашептала ответ. – Они бывают аутосомно-рецессивными, – делаю глубокий вдох, пытаясь хоть как-то спрятаться от внимательного взгляда мужчины.

– Так, еще какой? – он снял очки и положил их перед собой, складывая руки на груди и откидываясь на спинку кресла.

Он совсем сбивает меня с мысли! С приличной мысли…

Я хотела уже запаниковать, но тут снова услышала шепот подруги.

Черт, почему она не может говорить яснее?

– Еще бывает доминантно-сабмиссивный, – я хотела облегченно выдохнуть, но тут же до меня дошло, что сказала, и я в панике выпучила глаза, быстро исправляясь: – то есть, я имела ввиду рецессивный. Доминантно-рецессивный тип наследования, – я больно прикусила губу, опуская голову в конспект.

Как можно было такое ляпнуть?

Я постаралась незаметно оглядеться, и, похоже, никто не понял, о чем именно я сказала и в чем была ошибка. Но когда я снова подняла взгляд на учителя, его прищуренный взгляд обозначал, что он-то как раз все понял.

– Ладно, не буду тебя мучить. Видно, что ты не учила, и занималась явно не биологией, – он снова слегка улыбнулся, надевая очки и заглядывая в журнал. Я хотела сесть, облегченно выдыхая, но тут он продолжил: – После уроков зайдешь ко мне, Соколова.

Подруга захихикала, уставившись на меня, а я уже ощущала, что день у меня будет очень веселый и запоминающийся. Кончики пальцев покалывали, а по телу проходила неприятная холодная дрожь.

Как я теперь посмотрю ему в глаза? В следующий раз вообще на урок не приду.

Следующие уроки я провела, как в прострации. Какие-то формулы, какие-то интегралы, какие-то упражнения и диктанты. Хорошо хоть к доске не вызывали, иначе вовсе бы проболталась про то, что читаю ночами.

В голове было так мутно, что за мыслями я совсем не заметила, как пролетел последний урок. Обычно, звонку с урока радуются, а я издала скорее болезненный стон, стукнувшись лбом о парту.

Попрощавшись с подругами, которые куда-то спешили, я с придыханием направлялась к кабинету биологии. Ноги подкашивались, а в голове я уже репетировала речь, которой буду оправдываться.

Подойдя вплотную к кабинету, дрожащими костяшками я несколько раз едва слышно постучала, сразу неуверенно дергая за ручку.

– П-простите, можно? – я выглянула из-за двери, смотря сразу на учительский стол. Ответом мне был кивок.

Он даже голову не поднял. Что же он там такого интересного читает?

Быстрым шагом подошла к третьей парте, медленно усаживаясь и буквально расплываясь на ней.

– Чего так далеко села? Мне тебя плохо видно, – хитрая улыбка трогает его губы и в этот момент он, наконец, поднимает на меня взгляд. Тело обдает жаром, и я как-то слишком неловко подскакиваю, подходя ближе и садясь за первую парту.

Затем плавным движением он отодвигает стул от стола, осторожно поднимаясь и обходя стол, опираясь на него, остановившись прямо передо мной.

– Рассказывай, – в голосе больше не было той насмешки или хотя бы одной нотки веселья. Он выглядел так строго, что было страшно даже вдохнуть лишний раз, потому я, задерживая дыхание, смотрела на его шею.

Из-за воротника белой рубашки виднелась татуировка. Я увидела лишь ее край, но фантазия тут же подкинула несколько развратных картин, как я расстегиваю эту рубашку, провожу губами по оголенной коже…

– Ч-что? Что рассказывать? – я сглотнула, потупив взгляд и отводя его вообще в другую сторону, уставившись на завялый вазон.

– Почему биологию не учишь? – я ощущала его строгий взгляд на себе, а затем краем глаза заметила, как он медленно провел своей ладонью по своей шее, разминая ее.

– Я учила, просто… Столько уроков задают, что я совсем забылась, – я попыталась засмеяться, но вышло так неловко и сдержанно, что было больше похоже на тихий вой.

– Все понятно. Не учишь дома, значит, будешь учить со мной. Не напомнишь, какие бывают типы наследования? – его губы снова сложились в приятную легкую улыбку, а в ответ на это я больно прикусила свою, ойкая и тут же опуская голову, быстро заливаясь краской.