Время перемен

– Давай поговорим на чистоту, – Шар отхлебнула кофе и спросила. – Как у тебя дела? Я имею в виду на самом деле.

Черт, этим вопросом она заставила меня вспомнить о кошмаре, длящемся уже два месяца. Почему бы нам просто не поболтать о том, о сем.

– А почему вдруг ты спрашиваешь? – холодно поинтересовался.

– Брось, Деб. Ты отлично, мать твою, знаешь, почему. Ты сейчас вся какая-то подавленная, угнетенная; раньше ты гораздо реже бывала в таком плохом настроении. Я беспокоюсь за тебя.

– Все со мной в порядке, – соврал я. – Спасибо, конечно за беспокойство.

– Блин, Деб, вот только со мной не надо. Мы же, хер знает, сколько лет знакомы, – она поставила кофе на столик и села поближе ко мне. – Я ведь от тебя не отстану, пока не расскажешь в чем дело. Лучше давай вдвоем попробуем решить твои проблемы.
Как сильно я ненавидел ее за вмешательство в мою жизнь, так же сильно я был благодарен за попытку помочь мне. Я разрывался между желанием выгнать ее к чертовой матери и стремлением во всем признаться. В конечном счете, мой выбор остановился на последнем.

– Ну, знаешь... черт... это все моя проклятая жизнь, – начал я.

И глядя в черную глубину чашки с кофе, попытался объяснить ей все как мог, естественно без каких-либо сверхъестественных подробностей.

– У нас уже давно все никак у людей. Карл и я уже несколько недель не разговариваем. Я себя из-за этого так дерьмово чувствую. А, Фил...

Ну, как ей объяснить, что он думает, что я его верная и послушная ему жена, но каждая ночь, что мы проводим вместе – превращается для меня в изнасилование. Я ненавижу его за это, он мне отвратителен, но в глубине души понимаю, что отец этого не заслуживает.

– Черт, я так и знала, – заявила Шарлин. – Этот урод что-то тебе сделал, верно? Он сделал тебе больно?

Взяв меня за руку, она потребовала:

– Скажи, Дебра, скажи, как я могу тебе помочь!

– Нет, все не так, – запротестовал я, как бы больно мне не было – он все-таки мой отец, и даже не думал, что делает что-либо не то.

– Я просто, э-э, не могу этим больше заниматься. Траханье, минет и, вообще, полный расклад. Может быть сначала это неплохо, но сейчас я чувствую только стыд и отвращение.

– О, милая, мне так жаль, – кивнула она. – Я всегда этого боялась. Жутко хотелось ошибиться. Но теперь вижу, что была права.

– О чем ты? – спросил я, про себя проклиная, выступившие слезы.

Шарлин вздохнула. Подвинувшись еще ближе, она обняла меня за плечи, причем чувствуя себя явно не в своей тарелке.

– Знаю я, откуда это все идет. Я думала об этом много раз, но до прошлого года никогда серьезно.

– Я... я тебя не понимаю, – она явно не въехала в мою проблему, но не рассказывая всей истории целиком, нельзя было направить ее на верный путь.

– Деб, милая, позволь я закончу. Знаю, что ты не хочешь этого слышать. Но придется. Правда – единственный способ помочь тебе, – сделав глубокий вдох, Шарлин сказала, – Деб, дорогая, ты – лесбиянка.

У меня должно быть глаза на лоб полезли потому, что она стиснула мою руку, прежде чем продолжить:

– Я давно это чувствовала, но раскрыла тебя, когда ты вышвырнула из дома Гвен.

– О чем ты говоришь? – мать точно не было лесбиянкой, и я чувствовал необходимость защитить ее; не смотря на все наши ссоры, я не мог позволить возводить на нее напраслину.
– Деб, выслушай меня до конца. Тебя разозлило не то, что Гвен была лесбиянкой, НА САМОМ ДЕЛЕ тебя взбесил факт того, что, она открыто, заявляет о себе какая она есть, а ты вынуждена скрывать свою истинную натуру. Понимаю, что звучит это как какая – нибудь психолоаналитическая хрень, но так оно и есть, – посмотрев мне в глаза, она закончила, – Ты борешься с собой еще с тех пор, как мы встретились. Ты постоянно стараешься это отрицать – у тебя муж, двое детей, как у любой нормальной гетеросексуальной женщины.

Это десйствительно звучало как психолоаналитическая хрень. Однако крошечная часть меня думала, а не права ли она.

– Шар... – что я мог ей сказать?

Даже если она не ошибается в отношении матери, то может права насчет меня. Пойманный в ловушку женского тела, став пленником женских гормонов и эмоций, я, тем не менее, оставался стопроцентным мужчиной, стопроцентным Карлом. Мысленно вернувшись на пару месяцев назад, я понял, что единственным приятным сексуальным опытом была Эйприл, продавщица из секс-шопа. Что если я навсегда заперт в мамином теле? И если я не смогу заставить себя получать удовольствие от секса с мужчиной то, что мне остается?

Едва вспомнив, как хорошо мне тогда было, я захотел снова испытать нечто подобное. На удачу, я наклонился и поцеловал Шарлин в губы. Она явно была удивлена, но вскоре сдалась так же страстно ответила на мой поцелуй.

– Ммм, как славно, – прошептал я, отстраняясь от нее. – Я... я хочу тебя, Шар. Ты нужна мне.

С лицом красным одновременно от стыда и возбуждения, я стянул свитер, надеясь, что правильно ее понял.

– Нет, Деб, мы не можем, – она покачала головой, я видел, как на ресницах у нее повисло несколько слезинок. – Мы подруги, я не могу этим воспользоваться.

– Пожалуйста, Шар, – я схватил ее за руки прежде, чем она смогла уйти и улыбнулся. – Ты ничем не воспользовалась, поверь мне... Я буду говорить, что люблю тебя, не сейчас, но я чувствую, что ближе тебя у меня никого нет.

Довольно странно, но – это правда.

– Я хочу этого, но только, если ты хочешь того же.

– Черт, я очень этого хочу, – вздохнула она. – Но я желаю, чтобы завтра ты возненавидела меня. Мне больше нужна подруга, чем любовница.

– Тсс, Шар, – я снова поцеловал ее и пообещал. – Мы сможем играть обе роли.

Шарлин все еще колебалась, но когда я взял ее руку и приложил к своей груди, наконец, сдалась.

– О-ох, как та-а-ак долго этого ждала, – простонала она.

На минуту, оторвавшись друга, мы обе разделись. Затем, обнаженные, мы снова обнялись и упали на диван. В отличие от моего первого лесбийского опыта, сейчас все было естественно, романтично, а не просто перепих как тогда. Не знаю, была ли мама тайной лесбиянкой или нет, но мое тело откликнулась на Шарлин так, как никогда не реагировало на отца.

Долгое время мы просто лежали, целуясь и поглаживая друг друга. Шарлин была слегка выше меня и чуть худее. Наши с ней груди были одного размера – чуть больше среднего, слегка обвисшие. Но соски у нее были в два раза больше моих. Заинтригованный, я решил попробовать их на вкус.

– Ммм, Деб... – дыхание Шарлин участилось, когда я скользнул под нее, взял набухший сосок в рот. Нежно посасывая его, языком я, поглаживая твердый кончик. Руками, я в это время я массировал ее мясистые груди, ощущая их мягкую тяжесть.

– О-о-о, замечательно... – я ласкала ее так несколько минут, но потом Шарлин улыбнулась и слегка оттолкнула меня и оказалась снизу.

– Я хочу попробовать тебя, – выдохнула она, скользя языком вниз по моему телу. – Хочу, чтобы ты ощутила прикосновение другой женщины.

– Да, сделай это, – приободрил я ее.

Закрыв глаза, я играл с собственными сосками, когда Шарлин опустила голову между моих бедер. Когда она стала облизывать мне срамные губки, то ее прикосновения были столь нежны, что я едва их чувствовал. Двигаясь по направлению к сокровищу, скрытому за ними, он медленно увеличила скорость и давления языка, заставив меня задыхаться от наслаждения. Определенно, Шар не впервые занималась этим с женщиной.

Я чувствовал вину за то, что просто так лежу и наслаждаюсь ее неземными ласками. В мире больше никого не было кроме нас двоих.

– А-а-ах, Шар! – теперь она ласкала мой клитор, облизывая его так же, как я ласкал ей соски.

Прошло совсем немного времени, и я почувствовал, что все мое тело задрожало от восхитительных, ранее не знакомых, ощущений. Словно писька и груди соединились воедино, а наслаждение нарастало.

– А-а-а-а, о-о-о, Ша-а-а-а-арлин!

Когда же это случилось, передо мной засияли все звезды на небе. Разрываемый на части от удовольствия, я чувствовал то, что даже и представить-то невозможно, а уж словами выразить и подавно.

– Боже мой, Деб, – это был твой первый оргазм? – подняв раскрасневшее, блестящее лицо, Шарлин ухмыльнулась от удовольствия. – Неужели у тебя никогда его не было раньше?

Не знаю как у мамы, но у меня это был определенно первый оргазм, который я испытал в ее теле. В сотни раз сильнее, чем что-либо подобное, пережитое мной в теле Карла. Надо признать, после всего, что есть определенные преимущества жизни в женском теле.

– Я... я не знаю. Единственное, что могу сказать, что раньше со мной ничего подобного не было.

Довольная, она скользнула вверх по моему телу и нежно поцеловала в губы. Я почувствовал на ее губах вкус собственного сока, что делало их только лучше.

– Рада, что смогла разделить это с тобой, – прошептала она. – Как же долго я ждала.

– Спасибо, – теперь пришел мой черед, лечь на нее.

Я страстно желал отблагодарить Шарлин за ее фантастический подарок. Я целовал ее тело, наслаждаясь даже вкусом ее пота.

– Деб, – спросила она, – Ты уверена? Это очень важный шаг вперед.

Даже если у меня и были какие-то сомнения, то после этих слов их как ветром сдуло. Она предлагала мне свою любовь и дружбу, ничего не требуя взамен. Как я могу называться другом, если даже не попытаюсь вернуть долг.

– Да, – я улыбнулся. – Мне хочется сделать это тебе. Я хочу попробовать тебя на вкус, познать тебя, чтобы тебе было также хорошо, как и мне.

С этим я погрузил лицо в ее истекающую соком пизду, компенсируя энтузиазмом недостаток опыта. К моей большой радости, это было только началом наших забав в этот день.

* * *

Отец вернулся с рыбалки через неделю. Весь грязный как свинья. Впрочем, с его провонявшим рыбой барахлом я бы справился, а вот с похотливым "как же я соскучился по своей женушке" навряд ли. К счастью чувствовал я себя в тот день паскудно, и папашино либидо моментально сникло, когда он увидел, меня стошнило на пол в ванной.

– Увидимся, Деб, – он, явно обеспокоенный моим здоровьем, чмокнул в щеку и убежал на работу. – Надеюсь, тебе станет получше.

– О-ох, наверно не станет, – простонал я

Как только за ним захлопнулась дверь, я рухнул на стул, положив голову на стол.

– Привет, ма! – громко хлопнув дверь, заявилась ухмыляющаяся маман. – Ой, что случилось с нашей девочкой?

– Оставь меня старушка, я в печали.