Черная Лошадь

– ОЙ, волосы!! Больно!!!... Я... Я этого не хотел! Правда!!! Отпустите меня, пожалуйста!!!! Ну, пожалуйста!!!!

– Отпустить?!... Ты что, дурак, совсем ебнулся?! Как тебя отпустить после ЭТОГО?!!

... Здоровые девки с грозной репутацией, после непродолжительного, но экспрессивного диалога, сопровождающегося для усиления аргументации увесистыми оплеухами и хлестанием отобранными трусиками по зажмуренной морде, поставили Лешку на колени. Затем, встав над ним, Катька, задрав юбку, а Эльмира спустив джинсы, они под страхом раскрытия всем его преступных наклонностей приказали целовать трусики и им. ... Что Лешка, с удивившей их готовностью и исполнил...

Девушки, вначале увидев в этом лишь минутную забаву, обнаружив подобное рвение белобрысого шестиклассника тутже решили развить его, уже приказав вылизать то, что было под ними, при этом несколько раз щелкнув сотовым...

– Ха-ха!! Блядь, ты смотри-ка, лижет!... Давай, давай! Работай! Не останавливайся!... Сняла?!... Ну, ты теперь попал...

... Оргазма они, кажется, так и не получили, просто в течении двадцати минут, по-очереди извозив колючими кустами лешкину мордочку и покрыв ее слоем смазки, которую он в конце, по их "просьбе" и последующие затем одобрительные комментарии, сперва стер с лица, а потом слизал с ладоней.

– Ну, точно чмо!... – с явным удовлетворением этим фактом сказала Эльмира подруге, поставившей ногу в сабо с нагло торчащими из открытого носка пухлыми пальцами на плечо стоящего на коленях Лешки.

С брезгливым любопытством, как на экзотического таракана, старшеклассницы смотрели на мальчишку, тщательно слизывающего катькины выделения со своих пальцев. Не удержавшись от искушения, Катька сбросила сабо и высоко задрав полную ногу, кокетливо пошевелила пальцами перед лешкиным лицом, тутже проведя подошвой по нему и чуть при этом не упав.

– Эльмирка... Ой!... Сними это, пока я не ебнулась!... Морду вверх поднял!!...

Ее подруга, неторопливо поправлявшая джинсы, охотно навела смартфон, запечатлев выделывающую почти танцевальное па мощную "балерину".

– Ладно, чеши отсюда, придурок. Мы с тобой еще после поговорим... – закончив "фотосессию" и засовывая ногу обратно в сабо, наконец сказала Катька...

... Больше всего после случившегося Лешка боялся двух вещей: что эти ужасные девки сдадут его, ославив пиздолизом и превратя жизнь в сплошной кошмар. ... А также то, что они не захотят проделать это с ним снова. Второго, если честно, он боялся даже больше, надеясь, что девятиклассницы по достоинству оценили его усердие.

"Эльмире вроде понравилось... Да и Катьке, наверное, тоже... Хотя, кто их, баб, знает..." – думал он, лежа в постели, раз за разом переживая упоительные мгновения наконец-то свершившегося прикосновения к вульве...

... К его счастью, ни первое, ни второе не произошло... Никто в школе ничего не узнал, а через день, после последнего пятого урока, невдалеке от его класса стояли Эльмира и Катька, заговорщицки поманившие его пальцем за собой. Заведя его на третий этаж, более интеллигентная и солидная из этой пары Эльмира, благо что была одета гораздо сдержанее подруги, и с тех пор как стала лидером "Идущих рядом" носила узкие профессорские очки, сказала:

– Ну что, мелкий, мы хотим повторения... Если откажешься – мы тогда тебя наснимали достаточно. Завтра же фоты, где ты кому-то лижешь, на все стены наклеим...

– Да... я буду... Только вы никому не говорите...

– Не скажем, не бойся... – это уже в разговор вступила Катька и довольно продолжила:

– Что, проспорила?! Я же тебе говорила, что он сразу согласится!... Пошли, чмошник!

Оглянувшись по сторонам, они затащили Лешку в женский туалет и заперлись с ним в самой большой кабинке.

"Хорошо хоть, что бабы стоя не ссут. В мужском весь пол был бы в моче..." – подумал Лешка, косясь на относительно чистый пол.

– Вставай на колени!... И морду не отворачивай!... Вот так, *****... хороший мальчик...

... А через полминуты Катька, откормленная жопастая стерва в расклешенной джинсовой юбке, нависнув над его головой широкой промежностью, приказывала:

– Давай зубами трусики тащи. Хочу, чтобы как в той порнухе... Ха-ха! Умора! Блядь, вот ведь чмо – тащит!... Достаточно! Можешь приступать... Нежнее, *****, не чупу-чупс лижешь!...

... А вот на этот раз они точно получили свои оргазмы, и явно не один... Издавая стоны, плотно втирая лобки в его лицо и почти выдирая волосы, будущий юрист-правовед Эльмира Мальсагова и дочь владельца нескольких магазинов автозапчастей Катька Юдина более часа трахали пожизненного лузера Лешку, нашедшего наконец свое настоящее место – на коленях, с прижатой ко рту сырой остропахнущей пиздой...

... С того дня старшеклассницы стали повторять с завидной регулярностью данную процедуру на протяжении двух с половиной лет, пока не закончили школу. За это время довольно часто менявшая "прическу" лобка ветренная модница Катька и обладавшая неизменно густым кустом Эльмира предоставили мальчишке богатую возможность изучить анатомию столь вожделенного им женского органа. Делая это с ним, в буквальном смысле, методом погружения в объект.

Наглые девки, вдвоем и порознь, вызывали его по сотовому телефону или отправляли sms, пользуясь им преимущественно в том же женском туалете после уроков, навсегда ассоциировав в лешкином мозгу мерное журчание унитаза и белые кафельные стены с затяжными принудительными отлизами. Видимо, воспринимая его чем-то вроде безотказной машины, они не считались ни с какими внезапно возникшими форс-мажорами, вернее с большинством из них. Бездушно отменяя незначительные с их точки зрения, вроде посещения ветклиники с заболевшим лешкиным котом Барсиком, или жалобы на плохое самочувствие.

Да и сами подобные просьбы почему-то расценивая как оскорбление. ... Со всеми вытекающими последствиями... Особенно в этих случаях, на его взгляд, была сурова Эльмира, которую Лешка и так боялся. Нет, в отличие от простодушной Катьки она его не лупила, вернее не всегда лупила. А вернее лупила, но не сильно. Затем немигающе смотрела в глаза до тех пор, пока Лешка, сопя, не вставал перед ней на колени. Уже и сам понимая, что раскалывающая от боли голова явно не причина лишать Эльмиру положенного ей удовольствия.

... А иногда, понимая, что его бестактность была оскорбительна просто сверх меры, он ложился на пол, припадая губами к босоножкам ингушки. В этом случае прощением была милостиво вынутая из босоножки нога, которая несколько раз шлепала по глупой голове эгоистичного лизуна. Для усиления воспитательного эффекта сие действо сопровождалось краткой назидательной сентенцией. ... Лешка, одна щека которого была прижата к холодному кафельному полу туалета, а другая, втираемая подошвой, горела огнем, пялился на пустую босоножку Эльмиры, внимая раздающееся сверху менторское:

– ... поэтому...(шлеп!) откроешь рот тогда, когда я разрешу...(шлеп!)... Ясно?! Придурок?!...(шлеп!)

– Да...

– Надеюсь на это (последний, самый плотный шлеп!)... Поднимайся!...

Катька подобными психологическими изысками не владела, простецки давая ему пару-тройку увесистых плюх, от которых в лешкиных ушах начинало тонко пищать. Впрочем, также действующих очень убедительно, тутже заставляя Лешку снимать ей трусики зубами, почему-то считая это верхом унижения. Не меньшим, чем вылизывание сфинктера:

– Меня не ебет, куда тебе надо!... Кот у него болеет! Да хоть сдохнет!... Кормить, *****, лучше надо! Говном ведь кормите?! Тогда и не болел бы... Встал на колени!... Вот так, *****... Зубами, *****, снимай!... Вот так... Будешь знать, *****...

... Хотя сказать, что они относились к нему исключительно потребительски, было бы преувеличением. Иногда нежность по отношению к Лешке стучалась и в их суровые сердца. Конечно, в силу обретенного им статуса круг этих проявлений был ограничен. В частности, не могло идти и речи о том, чтобы поцеловать паренька в губы или щеку. Да и некоторые другие, вплоть до простого сидения Лешки рядом с ними в школьном буфете. Уважающие себя девушки, обе, так или иначе, выросшие в среде, где принято чтить определенные понятия, просто не могли опуститься до подобного. Ведь что может быть важнее моральных принципов?!

Но некоторые выражения признательности Лешке перепадали. Ну, а что? Пусть он, если уж называть вещи своими именами, и опущенный пиздолиз, глубину падения которого при желании можно продемонстрировать всем, а все же живое существо, к тому же симпатичное... Например, через приоткрытую дверь туалета можно было задолго услышать приближающийся цокот каблуков, и когда в него заходила посторонняя, девушки отстраняли Лешку.

В эти несколько минут, пока незнакомка не уходила, Эльмира и Катька, улыбаясь, прижимали пальцы к губам и мягко поглаживали Лешку по голове. Между ними в это время возникала некая общность, и Лешка, которого до этого момента безжалостно долбили пиздой в рот, окрыленный этой внезапной нежностью, был готов продолжать обслуживать старшеклассниц хоть до бесконечности. Иногда даже, когда зашедшая явно не торопилась, он тихо, как мышь, ложился на пол и начинал целовать девушкам стопы.

Те, видимо понимая, что сейчас Лешка делает это совершенно искренне, игриво шевелили ими и мягко потирали лешкино лицо нежными подошвами, не забывая, впрочем, обязательно сказать что-нибудь ехидное в его адрес, когда они опять оставались одни:

– Ну все... Хватит, *****, убери морду! Обслюнявил уже всю подошву! Шарик Тузикович!... А то собачью миску дадим и на цепь посадим!... Давай поднимайся, чудо!..

Впрочем, был тут и практический расчет – девицы сознательно держали дистанцию между собой и Лешкой, понимая что в случае сближения они уже просто не смогут пользоваться им в прежнем виде:

... Сегодня погладишь, завтра придется в "это" время отпустить уроки сделать, а послезавтра тогда что?! Разрешить с пацаньем футбол погонять, или в "Контр Страйк" пошпилить?...