Черная Лошадь

– Я смотрю ты уже переодеться успел. Что, на сегодня уже отработал? Или все-таки свободен?... – спросила подошедшая незнакомка.

Ей было около 40-а. Высокая и полноватая, с напористым лицом успешного риэлтора, она была одета в довольно безвкусно смотрящееся на ней короткое вечернее платье, но Лешке, очарованному этим местом, она показалась просто красавицей.

– Что?... – опешивший Лешка, услышав странные вопросы понял, что его явно принимают за кого-то другого, но женщина, рассмеявшись, кажется она тоже была не совсем трезва, сказала, тряхнув длинными темными волосами:

– Ты что дурачка из себя строишь? Как обычно, одному из нас нужно поработать ртом...

– Да у меня денег нет... – попытался сказать начавший понимать ситуацию Лешка – он для нее кто-то из здешнего персонала, а она здесь зарабатывает первой древнейшей профессией.

Но женщина лишь опять рассмеялась, сказав: "денег у него нет!...", довольно бесцеремонно схватив Лешку за руку обильно украшенными перстнями пальцами, уверенно потащила куда-то.

"Все, я попал!" – со страхом подумал Лешка, спотыкаясь, еле успевая семенить за бодро стучащей каблуками по мрамору женщиной, представляя, что с ним будет, когда та наконец выяснит, что у него и в самом деле нет денег. Да и вообще, что он здесь случайно...

– Подождите, пожалуйста... – испуганно пробормотал он, с ужасом думая сколько в таком крутом месте может стоить миньет.

– ... Видите ли, вы наверное ошиблись, приняв меня за другого... Я не...

– Да ладно тебе, скажешь, что с Алиной пошел. Я здесь, если до сих пор не знаешь, на особых правах... – перебила его женщина, уверенно идя к лестнице, и все так же настойчиво увлекая Лешку за собой.

Спустившись вниз на два пролета, они пошли по длинному полутемному коридору. Лешка еще пару раз пытался завести разговор о своем случайном появлении, но женщина лишь игриво щипала его, мягко, но твердо советуя "не начинать" и тот замолкал.

Наконец Алина подвела юношу к какой-то двери с табличкой: "Только для служебного пользования".

– Открывай! Кстати, все забываю, как тебя зовут?

– Алексей... Да у меня ключа нет. И вообще...

– Ну да, я уже и сама вспомнила, что ты Лешенька... Что, поросенок, опять свой ключ потерял? Динара тебя за это по головке не погладит... Ладно, у меня с того раза от Игорька остался...

Вынув маленький затейливый ключ из сумочки, она открыла дверь и щелкнув выключателем света, затащила Лешку внутрь.

Они оказались в просторной чистой комнате с умывальником – синей фаянсовой раковиной с золоченым краном, огромными зеркалами на стене и потолке и стоящими в центре кушеткой и креслом.

Женщина, закрыв дверь, села в кресло.

– Ну что встал, подойди...

Лешка, осторожно подошел.

– Что, так и будешь стоять?...

Лешка, думавший что, вообще-то, это ему предстояло сесть в кресло, тупо молчал, не зная, что ответить.

Женщина, сбросив туфлю, кокетливо пошевелила пальцами ног и указала ему на них глазами:

– Сними майку и приступай...

Лешка, впервые спустя четыре года после Эльмиры и Катьки, услышав знакомую команду, после секундного раздумия стащил, вздыбив волосы, тесную майку, затем встал на колени и взял протянутую ногу. Он машинально отметил ее красоту – длинная, с полными бедром и узкой лодыжкой. Ступня была теплая, мягкая и влажная, и Лешка с удовольствием прижался к ней губами. Алина, довольно посмеиваясь, дала ему пару минут на нежные поцелуи, а затем небрежно оттолкнув ногой его голову, буквально всунула пальцы ног в рот, извивая их, и царапая нёбо крепкими острыми ноготками.

– Давай, соси... отрабатывай...

Лешка, услышав последнее слово, немного успокоившись, понял, что, судя по всему, денег с него за это брать не будут. Поддерживая ступню за пятку обеими руками, он старательно вылизывал пальцы ног и между ними. Приподняв зад, Алина задрала подол платья до пояса, явив юноше довольно выпуклый живот, внизу которого находится желтый треугольник трусиков, с торчащими из-под краев волосами... Потирая трусики, она сбросила вторую туфлю, по-хозяйски поставив ногу ему на плечо.

– ... Продолжай... – сказала женщина с уже появившимся в голосе придыханием.

Запустив одну руку себе между ног, она стала потирать трусики, комментируя действия парня:

– Да... Лижи... умничка... и вот здесь... Да-а-а-а...

Наконец, когда темное влажное пятно на розовом атласе ее трусиков достигло размеров персика, она вынула ногу из его рта и схватив юношу за волосы, буквально уткнула в вульву.

– А теперь мою девочку, и получше!... – женщина на секунду отстранила его, сдвинув трусики в сторону, опять вжав лешкино лицо во влажно чавкнувшую щель.

Лешка старательно заработал языком, погружая его в тугие складки горячей вульвы, сильно пахнущей почти забытой им смесью мочи и копченой рыбы.

В его рот благодарно потекла обильно сочащаяся смазка из раздвигаемых языком губ, а лицо было измазано до самых глаз.

... Минуты текли... Женщина над ним уже извивалась, стараясь поймать щелью язык Лешки, подавая таз навстречу движениям его головы.

– О-о-о-о-о..... О-о-о-о-о-о да-да-да-а-а-а-а-а.... Да-а-а-а-а-а-а-а-а-... Ли-и-и-и-и-и-жи-жи-жи-и-и-и-и......

Наконец минут через десять она разразилась стоном, смешанным с рыком, выплеснув на лицо Лешки целый залп выделений, и сжав его шею так, что тот подумал, что мощный напор бедер сломает ее.

"Точно сломает мне что-нибудь... Даже Катька кончала менее бурно. А у нее ноги были сильней..." – пронеслось в голове задыхающегося Лешки.

Посидев так несколько секунд, показавшихся ему вечностью, Алина наконец ослабила свои стальные ляжки и устало оттолкнула Лешку.

Раскрыв сумочку, женщина достала пару гигиенических салфеток и небрежно вытерла лобок, вернув трусики на прежнее место. Подумав и хихикнув, она ими же слегка подтерла и лешкино лицо. Затем, уже встав, вынула из кошелька новенькую пятитысячную купюру и протянула Лешке.:

– Молодец, Алексей, заработал... – уже довольно равнодушно сказала она и протянула ему ключ:

– Отдай Динаре...

Подойдя к зеркалу, впрочем, для этого ей надо было просто повернуться к любой стене, она поправила прическу, и оглянувшись, пропела:

– ... Лизунчик-сосунчик...

Женщина вышла, оставив Лешку одного, с ключом в одной руке и пятитысячной купюрой в другой.

"Ну дела! Пять тысяч за это!!!... Жаль, что уйти придется, пока не поняли кто я, и не отобрали... Вот ведь никто не поверит. Да что я, дурак, кому-то говорить об этом?"

Лешка умылся. Вытерев лицо небольшим, на удивление чистым полотенцем, висящем возле умывальника, он вышел из комнаты и закрыв ее, пошел наверх. Он тихо, стараясь по возможности остаться незамеченным, проскользнул вдоль стены, быстро пересек зал и ловя на своей спине чужие взгляды, вышел из клуба. Охранники, застывшие у входа массивными глыбами, ничего ему не сказали, и Лешка пошел к метро.

Глава 4

Весь следующий понедельник Лешка был сам не свой. Спал он той ночью, вернее остаток ночи, плохо и некрепко, что было крайне редко, несколько раз просыпаясь, а затем опять проваливаясь в непонятное пограничное состояние между сном и бодрствованием. Для вставшего утром Лешки неприятным сюрпризом было то, что шея и спина, давно отвыкшее от подобных "упражнений", болели. Шея к тому же еще и плохо сгибалась влево. Язык саднил...

"Как-будто в тренажерном зале побывал..." – вяло подумал он, рассматривая себя в зеркало. Из зеркала на него смотрело растрепанное заспанное существо со свежим синяком в области ключицы и запекшейся коркой крови над левым ухом. Это Алина вчера уж больно активно выкручивала пальцами с длинными ногтями его "локаторы".

"Красавчик..." – иронично подумал юноша, в очередной раз удивляясь, как его вообще вчера могли с кем-то спутать. Причем и охранник, и Алина. А судя по взглядам теток в клубе, и не они одни...

Грузчицкая работа в универсаме тоже, мягко говоря, не пошла – он думал о чем угодно, кроме нее, умудрясь уронить упаковку пива "Бочкарев", расколов пять бутылок, и задеть стенд с жевательной резинкой, которая, падая, в свою очередь, едва не расколола стекло морозильной камеры с мороженным.

– Краснов, ты что, уже с утра нажрался? – довольно грубо спросила его не скупящаяся на крепкое словцо директор универсама Тамара Михайловна.

– Нет, я просто... – Лешка не знал, как объяснить свое состояние, поэтому торопливо добавил:

– Я просто задумался...

– Ты меньше думай, а больше под ноги смотри! Мыслитель, еб твою мать! – под одобрительный смех продавщиц и некоторых покупателей сказала директорша, сверля парня суровым взглядом.

– Извините, Тамара Михайловна....

Лешка постарался сосредоточиться, и частично это ему удалось, по крайней мере он больше ничего не разбил. Но мысленно он по-прежнему витал в сферах, весьма далеких от банальной обыденности продуктового универсама.

И лишь к обеду он начал в полной мере осознавать эпохальную значимость случившегося с ним вчера:

"... Да, вот это вчера было!... Как в кино – абсолютно внезапно и ярко! Даже круче, чем в первый раз с Эльмирой и Катькой – гламурней..." – думал он, сортируя сыры в подсобке.

Сыров было много, и подумать об эпохальности, пока его не отправили таскать минералку в третий зал, времени хватало. Лешка понимал, что вчера, пусть и случайно, он вошел в жизнь доселе неведомого мира – мира роскоши и легких денег. А главное – красивых ухоженных женщин, готовых платить ему за то, что он согласился бы сделать им и так!

Да какое там согласился – сам отдал бы многое... Например, та женщина у бара – ослепительная красавица в платье с глубоким разрезом – как она на него смотрела... Или другая – длинноногая в узких очках, чем-то похожая на Хайди Клум, с копной уложенных светлых волос – кажется, она тоже смотрела на него с явным желанием... Дальнейшему развитию образного ряда гламурной жизни помешал лешкин напарник – запойный Костя Клоп.