Боятся пусть все те, кто спать со мной желает – мне нет причины в том, и многий это знает. Стыдится кто-то жизни действий, но не я . не только в этом вам ответ есть у меня. Я знаю множество "кощунственных" примеров, Когда заносчивый юнец иль "королева" Ложились вместе спать в кровать и, Обнимаясь ненароком, стремились друга отъебать. Но я скажу: ты должен знать на что готов (или готова) – твоя душа и тело снова чего желает ощущать? Любовь, тепло иль. только страсть – горячих тел прикосновенье и в напряженье членов зуд, Переходящий в столкновенье, а в ласках, трение и рвенье. Друг друга ночью возбудить, и растворясь в желаньях секса, Плоть друга удовлетворить. Вот так душа, с душой играя, в огне другого растворясь – в единый ком объединяясь, заряд энергии неся, Быть ближе и родней желая, ...
Как девы юные прекраны, Но ваших взглядов жду напрастно. Я старый стал теперь и вот Девиц ко мне и не влечет. Как быстро время пробежало. Теперь других пора настала Девиц чудесных обнимать И целовать их, целовать. Нс смену старых кавалеров Пришли лихие кабальеро. Для них сердца девиц стучат, Для них глаза огнем горят. А старикам одно: молиться, Поклоны бить и вновь поститься. О девах можем лишь мечтать: А вдруг, а может быть, как знать. Но все прошло, угасли силы, Уж недалече до могила, А страсти, вздохи и экстаз Увы, сегодна не для нас ...
Я был когда-то моряком – я в море плавал капитаном, Но стал на зоне петухом – опущен был самим паханом. Когда пахан мне засадил, Мне поначалу было больно. Зато потом я кайф ловил И лишь постанывал довольно! Я не жалею ни о чем, И так скажу я вам ребята, Что быть на зоне петухом, Неплохо, хоть и трудновато! Конечно ноги раздвигать Мне приходилось мнократно. Но все же зад свой подставлять Хотя и больно, но приятно! Вернулся с зоны я домой, Другие планы и заботы. Но только зад мой трудовой Все также требует работы! Я петухом по жизни стал. И, хоть на воле пребываю, Как раньше попу подставлял, Так и поныне подставляю ...
Утро, постель помята, я один-она ушла, А как все чудно начиналось. . Был ясный день, я был один, Ты подошла и я забыл, Что делал, что хотел-не помню, Ты лишила дара речи, Как подошла весенним днем. Мы посмотрели друг на друга, И ясно было все без слов, Я обънял тебя нежно, А ты не сопратевлялась никогда. Желал тебя, желал всегда, И надежды не было иной, Мы поженились не заметно, Все было суппер, как всегда, Но жизнь жестока. Вернулся я домой, а там сюрприз: Одежда, мятая постель, Чужой мужчина и все она. Не ждал я объяснений И никто их не сказал. Исчезла ты в дверном проеме, А я свалился на кровать. Утро, постель помята, Я один, она ушла, А как все чудно начиналось. ...
Мой дядя самых честных правил, В истории он след оставил, И был прославлен на всю Русь, Я рассказать про то берусь. Его поместье находилось В укромном, тихом уголке, Где ручейка вода журчилась, Давая жизнь большой реке. России дивная природа, Которой любовался он, Была обычной для народа, Живущего, в поместье том. Так жизнь бежала быстроного, И вот шестнадцать лет, в Покров, Мой дядя празднует. Дорога, Ведёт гостей из хуторов. Собралось множество знакомых, На бал съезжались все спеша. А дядя под святой иконой Встал на колени и шептал: Вдруг двери тихо отворились, И он увидел пред собой Ту грудь, которой так стремился, Коснуться с детства он рукой! Пред ним, вся в бело-голубом Стояла дочь отца Степана. Она была немного пьяна, Но речь идёт тут не о том! Захлопнув двери за собою, Засов задвинула ...
Я тебя раздевал, прижимаясь к спине. И соски теребил, и руками ласкал. Словно кошка, рыча поддавалась ты мне. Всё хотела: и секс и меньет и анал! Пальцы мягко скользят со спины на живот, Подбираясь всё ближе к заветной "щели". Повернувшись лицом, ты взяла его в рот. Губы и язычок быстро кайф принесли. Я входил тебе в рот, как в кипящий вулкан/ Член просил: " Ну давай! Ну поглубже! Ещё!" Он был каменный, словно морской истукан, И к фонтану оргазма включился отсчет! Ты откинула голову, взгляд подняла: В нём – мольба: " Отъеби, ведь и я человек!" Я кивнул, на кровать ты с улыбкой легла, И раздвинула ножки, глядя из-под век. Опустившись к ногам, я ступни целовал Поднимаясь по икрам и бёдрам к "пизде". И ладонями нежно соски натирал, Чтобы ты ощутила всего и везде. Я бутон облизал, и мне запах ...
Ах, сестричка у меня красавится, До чего же мужикам она нравится, Да и мне не по братски хочется Ночкой тёмною с ней позабавиться. Разведу я сестры белы ноженьки, На живот как накину юбчоночку, Как разглажу рукой русы волосы Да прорвусь сквозь невинности плёночку. А сестрица стонать сразу примется: "Ох и жарок ты, братец Иванушка!" Я в ответ прошепчу с придыханием: "Хорошо как, сестрица Алёнушка!" Ублажать её буду по всякому Что б сестричка моя насладилася, Ну и сам получать удовольствие Что бы сердце как колокол билося. Под конец своё семя сестрице Тугою горячей струёю От души изолью прямо в лоно, А потом её в баньке помою ...
Муж в мае был в командировке- В Финляндии – вот повезло И мы на дачу в Подмосковье Поехали. Кругом цвело! Жара! И до сих пор я помню Вагонов душных тесноту Железом, пивом, крепким потом От них разило за версту Вдруг с удивленьем ощущаю Сквозь джинсы тонкие свои Мне сзади снизу напирает И ткань меж ягодиц вжимает Упругий гость. Мужской любви Два месяца уже не зная Я не не шутку завелась (все оглянуться мне мешала Толпа) а кровь все закипала- И обернувшись-обожглась Пристроившись с наседкой рядом Смущенно потупляя взор Прижат к стене роскошным задом Мой "обожатель" – мой Артем "Для своих лет прекрасно развит" Так мне подумалось сперва- Себя одернула я сразу- "Совсем дурная голова" И отодвинулась со вздохом – как ничего и не было. Мы почти в сумерках входили В полупустынное село Лет двадцати ...
Хотите?! Смотрите! Хотите – пишите, Читайте, играйте, ходите, бегите; Хотя удивить – нет проблем – покажите; Хотите – едите, стоите, сопите. Коль хочете – нежитесь или ебётесь, Как дышите, пьёте, потеете, срёте; Устали? Вы спите иль, нежась, лежите – порою и лижите, если хотите. Под душем, ласкаемы в тёплых дождинках, Мечтаете в страсти постигнуть. пушинкой, Желаете взмыть, унесясь в облака – бывает, с бокалом и мысль глубока. Сосёте (конфету! Не думайте плохо), Поёте, в надежде на счастье и, кто-то К лазурному свету, стремится вознесть – постигнуть прекрасное – радуги смесь; И в жизни пройти, с гордо поднятым. видом – без грусти и злобы, без скверны и с бытом; Без боли, без нищенства – в счастье идти, Желал бы любой и, желает, пройти; А ведь, во всём этом, зазора и нет – стыда нет – обыденность ...
В этот день нужда пристала, Мать наверх её послала. Чтоб достала с чердака, Связки лука, чеснока. Вылезать наружу стала Жопа, как на грех, застряла. Ни назад и ни вперед, Затыкает жопа вход. И торчат наружу ляжки, Между ляжками кудряшки. В толще добрых ягодиц, Все, как у других девиц. Щель сомкнута половая, Кромка губок розовая, Да чуть видный бугорок, Между двух девичьих ног. Посит слезно – "Помогите, Сзади, отчим, подтолкните!" "Отчегожь, не подмогнуть, Подмогнем, спокойна будь!" И своей рукой кургузой, Обхватив её под пузо, А другой рукой елду Направляет ей в пизду. Та орать, и не даваться, Жопой толстой извиваться, Он же без обиняков, Вставил хуй и был таков. И пошел её толкать, Хуй под жопу загонять. Нужно ж было, так попасться, Нету сил сопротивляться. Вся в его я скотской власти, ...
