Ну и., мы опять в деревне. Ночь; и спальня сруба молодого. День горячий выдался на медне – кто-то пил, а кто-то, пахал в поле. * "Если хочешь, то по-лапай, Только хyй не поцарапай, – анатолий говорит; Отвернулся сам и спит. Машка сразу изловчилась – под матрасом не забилась, Сунула хyёнок в рот И сосёт его, сосёт. Так и сяк, и с поворотом, Не поднять хyёк ей что-то. Сноровилась и с наскоком, Пизданёт мальчонку в лоб. Окаянный! Чтоб ты сдох! Я, лежу тут, усираюсь, Хyй, бля, твой поднять пытаюсь. Ты же, ёбaный балбес, На меня хотя бы влез. День деньской трудилась в поле, Ты же, дрянь. на печке что ли? Провалялся целый день, Ублажая свою лень. Бля, ужрался! С перепою. Не могу я жить с тобою! К Ваньке, слышишь, я уйду – он, почешет мне пuздy! Что ты, душечка, не стоит На народе колобродить. ...
Мы спим и не подозреваем, что живём в другом мире. Но возбуждение – обыкновенное человеческое чувство и. Необходимость, как и питание, опорожнение, дыхание. Так чего же этого стыдиться? Жизнь во сне и. наяву. Ч. 1 Сон желаний * Он спал спокойно в колыбели; Хотел на вечер и во снах, Мечтал увидеть страсти леди, И сладостно сопя, вздыхал. Листва, от ветра дуновений, Скользнула шумом юбок дам. И лёгкость рук прикосновений, Шальнули по его бедрам. Он вздрогнул. Шевельнул рукою. Стремился бросится вперёд. Но злая сила вновь с тобою – игры коварный поворот. Ступни проваливались в землю. И тяжесть ног преодолеть. Он пылкой страсти, от желаний, Не мог собою овладеть. * Ч. 2 Проснулся * Но вот, как прежде, вновь играясь, Дрожал, краснел и напрягаясь, Он долго мучился в штанах, Пока услышал возглас: ...
Ты прошептала мое имя, И взгляд твой страстью запылал – к твоим устам, моя Богиня, С благоговеньем я припал. Твой язычок, шалун игривый, Проник немедленно в мой рот, Его исследовал пытливо И побывал везде, где мог. Затем я к шее белоснежной Губами трепетно приник, От аромата кожи нежной Стал словно пьяный в тот же миг. Твои божественные плечи Я поцелуями ласкал. Светили нам с тобою свечи, Их свет таинственно мерцал. Среди прелестнейшей равнины Два возвышаются холма – ни с чем на свете не сравнима. Их полушарий красота. Я смело начал восхожденье Тропой нехоженой, крутой, Достиг вершины возвышенья, Затем направился к другой. На этих дивных Эверестах Я много времени провел, Взбираясь к высям поднебесным, Спускаясь с них в тенистый дол. По изумительному телу Я путь свой дальше продолжал – ...
Часть I (продолжение) XIX От неожиданности ахнув, Князь перднул так, что ставни сдуло. Княгиня побледнела на хуй, И тут же ёбнулась со стула. Болконский выступил вперед: "Не суетитесь, ёб вас в рот! У вас – товар, у нас – купец. Окрутим дело – и пиздец!" Наташа занялась багрянцем: "Ах, нет! Я замуж не хочу! Хоть клитор по ночам дрочу, Но жить с подобным пиздорванцем, Как Ржевский – выше моих сил!" Тут папа дочку перебил: XX "Заткнися, лярва, и не вякай! Я сам решу, кто лучший зять, Кого твоею жирной сракой Я с честью буду награждать." Потом на Ржевского взглянул И мысль такую пизданул: "Хорош иль плох ты – не ебёт! А есть ли у тебя доход? Сколь крепостных имеешь душ Ты мне по списку подтверди. Да только, на хуй, не пизди, Я мигом распознаю чушь." Пока поручик в рифму метил Болконский за ...
Хуй стоит, гандоны рвутся – сашка с Юркою ебутся, Сперма, заливает рот. Вот по пузу уж течёт. Брызги спину обжигают, Пота капли обливают, Тело. в страсти пар идёт – в радости душа поёт. Ноги, руки. как лианы – оплели друг друга – пьяны. В жопе. просто кавардак, А в мозгах – ни так, ни сяк. Губы, шепчут что-то нежно, Зубы, треплют бессердечно, Хуй, стремглав упёр живот – спёртым духом всё несёт. Покрутились, повертелись, Насопелись, натерпелись, Надрочились, щекотились, Вот устали, опустились, После душа на кровать И обнялись вновь. опять! Пушкин – ёб. ти. вашу мать. ...
У сильного всегда бессильный виноват: Тому в Истории мы тьму примеров слышим, Но мы Истории не пишем; А вот о том как в Баснях говорят. * Ягненок в жаркий день зашел к ручью подмыться; И надобно ж беде случиться, Что около тех мест с дымящейся елдою рыскал Волк. Ягненка видит он, на добычу стремится; Но, делу дать хотя законный вид и толк, Кричит: "Как смеешь ты, наглец, вонючей жопой. Здесь чистое мутить питье Мое С говном и спермой? За дерзость такову Я голову в тебя воткну". – "Когда светлейший Волк позволит, Осмелюсь я донесть, что выше по ручью От Светлости его шагов на пять я струйку лью; И гневаться напрасно он изволит: Зассать всю реку вряд ли я смогу". – "За это и воткну! Негодный! Слыхана ль такая дерзость в свете! Да помнится, еще в запрошлом лете Мне здесь гандон какой-то нагрубил: ...
Весь вечер пили мы "мартини". В фужер хрустальный я Альбине Все подливал и подливал. А сам глазами пожирал Ложбину меж ее грудями. (Пришло на ум зачем-то маме С глубоким вырезом халат Надеть в тот вечер.) Я женат. Но разве "прыщики" супруги И даже "яблочки" подруги Сравнить с "шарами" мамы Али? "Доилы" эти возбуждали Меня давно. Я их хотел! Но никогда бы не посмел Признаться матери. Тем паче – взять Алю силой. И задачи. Такой не ставил для себя. Лишь по ночам, член теребя, Я размышленьям сладострастным Мог предаваться. Полновластно В мечтах Альбиной обладал. Когда с женой, с подругой спал, Я представлял, что мать имею. Не мог придумать панацею От похоти своей преступной. И оставалась недоступной Родившая меня вагина. Вдруг неожиданно Альбина "Мартини" выпить предложила. (Жена с ребеночком ...
Внутри тебя горит свеча И капли воска горячи Стекают сладкою слезой На губы. только не кричи Край блузки задранный наверх И лифчик, стянутый с груди Открыли сказочный простор Где бродят две мои руки Штанишки спали до колен Открыв кудрявый бугорок Безумно лапаю его Горячий выжимая сок Прижата мной, стоишь дрожа К березы белому стволу Колени сильно развела И ждешь, когда в тебя войду И только в парке, мы вдвоем Свободной черпаем любви Готовы на бревне большом Безумство страсти на земь лить Внутри меня горит свеча И капли воска горячи Я ими напою сполна И вот тогда уже кричи. ...
Как Лев Толстой перед сношеньем Хуй вытирает бородой, Вот этим маленьким вступленьем Начну рассказ нескромный свой. I Зима была ебать какая. Кричали царские гонцы, Что, мол, дворяне из Валдая Пообморозили концы. Конечно, о таком морозе Пиздеть сподручней в блядской прозе, Но я хочу в стихах сказать – как выйдешь во поле поссать, Так примерзает хуй к одёже, Не оторвать, ебёна мать, А брызги, падая, звенять. Нет, летом ссать куда надёже. В ту зиму только тот тащился, Кто по утрам в постель мочился. II В один из дней мороз крепчал. Мороз. А ну его к хуям! В тот день в Москву гусар въезжал – поручик Ржевский – зверский хам. Гусак высокого полёта Не мог он суток без залёта, И постоянно на Кавказ Его ссылал царь-пидорас. Но Ржевский – падла – болт могучий На царску службу забивал. Что делал? ...
Полк не мылся целый месяц летом И полковник со своей супругой, И детьми, и личным пистолетом Коротал свой уик-энд у пруда. . . . Двое лейтенантов мылись в бане, Обдавая веником друг друга. Третий доебался к чьей-то бабе. И теперь сношался возле пруда. Рыбаки, стоявшие в тенечке, Приспустили плавки по колено, Наблюдали, сидя на пенечке, Нежно гладили свои полена. Лейтенанты наблюдали чуть в сторонке. Только банное окошко запотело, Как солдаты ощутили зуд в мошонке, И, припав к свободным дыркам, запыхтели. Троица меняла дырки ловко. Женщина слабела от оргазмов. Слышны стоны (рот ведь занят пробкой). Мужики же кончили по разу. Лишь, залив кефиром берег пруда, Рыбаки неспешно удалились. Баба еле поплелась к супругу. . Трое подполковников помылись. Мораль. Порнография – сила. Ибо это – культура. ...
